– В ладах, в ладах, – успокоил его Николай, – это хорошо, что ты такой предусмотрительный.

– А как же? Жить-то надо. У меня жена, ребенок. – Водитель, глянув в зеркало, осекся. – По-моему, тебе пора прилечь на пол.

«Вольво», обгоняя машину за машиной, со свистом пронеслась мимо.

– Лихо скачут, – улыбнулся парень. – Эй, как там тебе, не жестко?

В кармане Николая завибрировал мобильник.

– У тебя всё в порядке? – услышал он взволнованный голос Константина. – Судя по тому, как «Вольво» сорвалась с места, в сказку про подружку и поезд они не поверили.

– Похоже, так. Птицей мимо пролетели. Я в это время на полу отдыхал. А вы как?

– А что нам? Нам, как с гуся вода. Прошмонали так, что только лишь в задницу не заглянули. Про третьего, то бишь, про тебя, не забыли спросить.

– Как думаешь, кто направил?

– Не воры, это точно. Почерк не тот. К тому же расспрашивал в штатском, с военной выправкой. Чуешь, откуда ветер дует?

– Чую. Вопрос, кто вывел? И откуда узнали, что мы в Питер ломанемся?

– Не знаю. Разбираться будем после. Сейчас же, действуем по установленному плану.

«Вольво» возвращалась обратно, медленно катя вдоль крайнего левого ряда. Два человека, находящиеся в ней, просматривали встречные машины.

– Вроде пронесло, – скомандовал водитель.

Минут через тридцать остановились, плавно съехав на обочину.

– Всё. До поворота в Пушкин осталось три километра. Капот поднимать? Или обойдёмся?

– Обойдемся. Дождёмся моих, с десяток километров за ними прокатимся. Понаблюдаем со стороны, нет ли хвоста.

– Годится, – охотно согласился парень. – Только давай рассчитаемся, а то сам понимаешь, на трассе всякое бывает.

– Как скажешь. – Николай полез за бумажником. – Мы ведь на стольник договаривались? Верно?

– Так, точно. На сто вечнозеленых долларов.

– Вот тебе двести. Сто за работу, сто за человеческое отношение к пассажиру.

Парень взял баксы и, просмотрев внимательно каждую купюру на свет, расцвел.

– Слышь, друг! А может, ты желаешь еще покататься? Так я запросто.

– Понимаю, – улыбнулся Матерый, – только меня друзья заждались.

Словно, в знак подтверждения, мимо них, разбрасывая в стороны мокрый снег, пролетел «Опель».

Еще не было и семи, когда в тридцати километрах от Москвы их встретили люди Кречетова. Помигав фарами, «Волга» заняла место впереди «Опеля». Беспрепятственно минуя посты ГАИ, через пятнадцать минут въехали в город.

Здесь Константин, прихватив сумку Дохлого, пересел в «Волгу», а Матерого лейтенанту предстояло доставить на то самое место, где того с рук на руки передал ему майор.

Без проблем добравшись до отдела, мент быстро и незаметно поменял Николая на двойника, предварительно проведя с ним необходимый инструктаж.

Как Николай и предполагал, его личностью интересовался Угрюмый. За сто баксов дежурившие в ту ночь по отделу мусора любезно предоставили ему возможность посмотреть в глазок, так сказать, воочию убедиться, как интересующий его человек проводит время в одиночке. Двойник в тот момент лежал на нарах так, что лица его не было видно, но по одежде и фигуре можно было понять, что в камере находится именно Матерый.

Глава 23

Неожиданная находка

Напротив входа в отдел милиции, в автомобиле Матерого ждал Бауэр, и это для Николая стало полной неожиданностью.

Прибыл Палыч не для того, чтобы засвидетельствовать уважение и поддержать в трудную минуту компаньона, а по личному распоряжению Барона. Накануне, когда стало известно, что Матерого закрыли за ношение огнестрельного оружия без соответствующих на то документов, Кошель, не поверив, почувствовал, что пришло время событий. Но каких? Мучаясь в догадках, он на всякий случай распорядился установить слежку за Матерым. Сделать это было необходимо так, чтобы приглядывал за ним кто-то изнутри, из его близкого окружения. Не догадываясь о том, что между Палычем и Николаем назревал конфликт, Кошель подумав, решил, неплохо было бы, чтобы Бауэр взял на контроль передвижения Матерого. Когда Барон по совету Кошеля сообщил об этом Палычу, Бауэр понял, в этот раз тучи не просто сгустились над его головой, а закрыли всё небо. Что случись, одним из первых, кого коснутся воровские репрессии, будет он. А значит….

А значит, пришло время подумать о себе. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что последнее время он только об этом и думал. Финансовые активы переведены за границу. Недвижимости и всякого другого имущества, за ним не числилось. Всё, что имел, было оформлено на Степаныча, который и не подозревал, что обладает не одним десятком квартир и магазинов в Москве.

Главным же гарантом безопасности было то, что в одном кармане лежал билет на самолет с открытой датой до Австрии, в другом – заграничный паспорт, настоящий и, что немаловажно, на другое имя. Уже неделя, как он – гражданин Израиля, Исаак Абрамовичь Кербель. Конечно, это стоило немыслимых денег, но ведь на карту была поставлена жизнью

Он давно мог дёрнуть за кордон, но всё никак не решался. Не было причины. И не известно сколько бы ещё пришлось откладывать побег, если бы не приказ Барона относительно Матёрого.

Давая согласие, Бауэр дал себе слово, что сегодня же помашет родине ручкой.

Зачем нужна была встреча с Матёрым, он не мог объяснить даже себе. Нет, Бауэр не собирался делиться с Николаем помыслами относительно отъёзда, мало того, он даже не смог набраться смелости предупредить Матерого о нависшей над ним опасности. Тем ни менее, поехал, дождался Матёрого.

Каково же было удивление, когда, увидев его, Николай остановив проезжавшее мимо такси, и через несколько секунд скрылся из вида.

Привкус растерянности, обиды и зла на самого себя не замедлил мощной волной ударить по нервав. В первые несколько минут, Бауэр не смог произнести не единого слова. Настолько сильным оказалось потрясение, что даже спустя какое-то время, он нашёл в себе силы лишь для того, чтобы дать команду водителю – в Домодедово.

В квартире всё было перевернуто вверх дном. Кто-то не церемонясь, вывалил вещи, одежду, книги из шкафов и ящиков на пол.

«Слава богу, что хоть стены оставили целыми», – подумал Николай, удивившись, что нисколько не расстроился. Понимая, кто и зачем это сделал, он обрадовался, что наконец то трудная и опасная игра перешла в заключительную фазу.

Приняв душ, Николай сварив кофе, набрал номер Константина.

– Привет. Это я.

– Привет, – бодро ответил Дмитриев, – у нас тут заседание комиссии по твоему вопросу. Откладываю, так как нет смысла начинать без тебя.

Опасаясь, что телефоны прослушиваются, они еще по дороге из Петербурга в