— Правда⁈ Шехона, я тебя люблю!

От них отскочили даже самые стойкие после счастливого вопля Сальвет, повисшей на шее Секретаря академии. Зефир хохотал на их прыть до слез.

Дом Шехоны расположился в противоположной части города от непосредственно самой академии. Видимо, чтобы не беспокоили особо ушлые ее члены.

— Ух ты, — Сальвет первой прошмыгнула в раскрытую дверь. Крутила головой, пытаясь охватить сразу все. — У тебя тут мило.

— Пусто, — констатировала Шехона, забираясь через порог следом. Окинула пустую гостиную взглядом. Коробки лежали на своих местах у стены. Направилась в коридор первой, подростки за ней. — Переехала недавно, еще не разобрала вещи.

— Недавно? Ты три месяца на них любуешься, — сонный голос пробормотал из соседней комнаты, следом показался еще один жилец дома. — Ты где шлялась всю ночь, зараза? Хм. С этими?

— С этими, — согласилась Шехона, не реагируя на то, как у подростков рядом с ней отвисли челюсти при виде главы Боевой академии в одних штанах, растрепанного и зевающего. Кажется, они его с кровати подняли своими криками у порога. — Они перекантуются у меня пару дней.

— У тебя? Солнечные? Ты не перестаешь меня удивлять, Шехона. Брысь в душ. Такой чумазой в кровать не пущу, — призрак Теомуна исчез за дверью, громко зевая и шлепая босыми ступнями по доскам пола.

— Чердак в вашем распоряжении, — Шехона обернулась к гостям, не сводящим взглядов с дверного проема, где только что им привиделся глава Боевой академии. — К Теомуну не суйтесь, если шкура дорога. Он душка только пока сонный. Проснется, лучше не высовывайтесь. Та еще сволочь, если подумать.

— Я тоже тебя люблю!

Шехона хмыкнула на глухой голос из соседней комнаты, мимо которой они проходили с подростками. Указала рукой дальше.

— Душ слева, лестница на чердак справа. Еды в доме нет, не ищите.

Сальвет с Зефиром остались в коридоре вдвоем, когда дверь в комнату захлопнулась перед их носами.

— Звучало очень интересно, — пробормотал под нос Зефир какие-то свои мысли. — Заходи, Сальвет. Тут действительно душ.

На чердаке оказалось так же пусто, как во всем доме, что только обрадовало внезапных гостей. Им так нравилось больше. И единственный матрац, брошенный где-то у стены возле широко распахнутого окна, вызывал восторг в сердцах. Из-за отсутствия занавесок солнце светило прямо на него, усыпляя уставшие тела и сознания.

Наверное, иногда все-таки стоило слушать то, что тебе говорят. Или хотя бы не лезть к главе Боевой академии под руку с вопросом, не может ли он повлиять на Светлого Харамуда как-нибудь?

— Доброе утро, — произнес голос над оглушенной девушкой в ответ на произнесенное не так давно приветствие. — Хотя я бы назвал это вечером.

Сальвет закашлялась, с трудом открыла глаза. Возле нее на корточках среди останков стола сидел мужчина. В отличие от прошлой их встречи, взгляд единственного темно-карего глаза не казался ей таким уж снисходительным. Низкий бархатистый голос тоже вызывал непрошенные мурашки по коже.

— Полагаю, Шехона предупреждала, но, видимо, до тебя не дошло с первого раза, — звучал негромко голос главы академии. — Поэтому повторю сам в первый и последний раз. На дух не переношу солнечных. Особенно тех, которые спят с моей женщиной. Надеюсь, мы поняли друг друга. Чтобы я тебя больше не видел.

Сальвет нерешительно закашлялась, когда от нее отошла смерть. Помотала головой, прогоняя круги перед глазами, с трудом собралась и встала на подрагивающие ноги. Под ботинками хрустели останки стола, о который ее стукнули со всего размаха. Силушкой глава академии обделен не был.

— Живая? — сочувственно спросил Зефир, поджидая у дверного косяка. Соваться ближе не спешил. Если один не тронул, то Сальвет имела все шансы огрызнуться каким-нибудь изощренным способом, чтобы выпустить пар.

Оказалось, беспокоился зря. Его подруга пребывала мыслями в другом месте и к размахиванию кулаками не располагала.

— Живая, — выдохнула Сальвет, утирая губы.

Остатки ойла размазала по лицу вместе с кровью. Хорошо ее приложили, ничего не скажешь. Еще немного и прибил бы ко всем кошмарам.

— Он ушел? — осторожно выглянула Сальвет в коридор. Огляделась по сторонам, только после этого выскользнула наружу. — Сваливаем, пожалуй, отсюда. Шехона не показывалась?

— Нет. Идем, — согласился Зефир. Сам не хотел находиться в опасной близости от Теомуна. В отличие от Сальвет он много чего о том слышал. Зря не стал рассказывать. Теперь уже и не надо, Сальвет на собственной шкуре все прочувствовала.

Коротенькую записочку для Шехоны прикололи к стене возле входной двери. Не факт, что увидит, но лично пока могут не пересечься в ближайшее время.

Собранных с кошмаров искр хватило, чтобы снять комнату в не самом благополучном квартале. Сей факт обоих не расстраивал. Тут никто не трогал, позволяя разобраться с насущными проблемами и продумать план действий.

— Может, так и зарабатывать охотой на кошмаров? — вслух думала Сальвет, когда они с Зефиром лежали на широкой кровати.

Кроме кровати в комнате больше не было никакой мебели. Ни шкафов, ни тумб, что их вполне устраивало. Сумки свои побросали у стены, и все на том.

— Я бы попробовал наведаться в колодцы кошмаров, если ты не против, — заметил Зефир на предложение. — Там платят больше. Особенно, если повезет. Но после участия в Большой охоте есть шанс, что возьмут в какой-нибудь стоящий колодец. Может, даже второго или первого уровня.

— С твоими доспехами и без оружия? Попробуй. А я попробую как-нибудь добраться до Харозо. У него остались твои браслеты!

— И ты попробуй, — улыбнулся Зефир. Перевернулся на бок и коснулся губами ее виска. — Только не рискуй, как сегодня. Лучше живая ты, чем браслеты на трупе.

— О, не волнуйся! И вообще, кто знал, что этот скот бывает таким? У Харамуда перед охотой он был совсем другим. А здесь туда же, ненавидит солнцерожденных, — возмутилась Сальвет от всего сердца.

Всю следующую неделю Сальвет пересекалась с Зефиром только утром и вечером. Вечером, когда уходила охотиться на кошмаров, утром — возвращаясь с охоты.

В один из таких дней Сальвет застала возле порога интересную картину. В предрассветных сумерках кто-то орал во все горло, зовя ее друга по имени. Стоило подойти ближе, как с губ сорвался невольный смех. Она поняла, кто зовет Зефира.