Сальвет на предложение замахала руками.

— У меня и в мыслях не было гонять тебя! — воскликнула она. — Да еще во время законного отдыха.

— Это сложно сделать, — согласилась с ней Шехона. — Считай, ты меня заинтриговала, так что мне самой интересно. Ждите здесь. Вернусь через час-другой. За документы со стола отвечаете головой.

Наверное, не стоило Шехоне говорить про бумажки столь категоричным тоном. Об этом она подумала, когда вернулась.

Возле ее стола сгрудилось трое служащих, которые с пеной у рта кричали наперебой что-то по поводу сроков подачи-приема информации, правил и совести некоторых. Все впустую. Солнцерожденные держали глухую оборону, напоминая про личный приказ Секретаря. А если кому-то из присутствующих хочется отбросить копыта, то они могут посодействовать менее болезненным и более быстрым способом.

Стоило Шехоне очутиться возле своего стола, как вокруг мгновенно воцарилась гробовая тишина. Потом один, а за ним два других робких голоса по очереди попросили искомые документы. Нарываться на гнев Секретаря было чревато, а они тут такой бардак устроили.

— Ну, что? Что-нибудь удалось узнать? — пытливо вглядываясь в красивое точеное лицо с ясными голубыми глазами за стеклышками прямоугольных очков, не удержалась от вопроса Сальвет.

— Теомун получил бумагу из Ша Тарэ только что, — задумчиво изучая лицо солнцерожденной, произнесла Шехона.

— И? Что в ней? — не могла сдержать нетерпения Сальвет. Хотелось уже раз и навсегда разобраться с вопросом, чтобы иметь возможность строить планы на дальнейшую жизнь.

— Скажу, только если ты расскажешь, почему Небесный владыка лично снизошел до тебя и оставил в живых после всего, что ты творила.

— Помогла ему вылезти из колодца, когда он пытался сдохнуть, — честно отозвалась Сальвет, не видя в том никакой тайны. — Тот колодец, к слову, открывала не я. Так что вина была не моя. А в открытых мной, кажется, никто из миражей не сдох, поэтому он не сильно злился. Так что с моим вопросом, Шехона?

Секретарь академии мгновение молчала, потом встрепенулась. Новости оказались неутешительными.

— Мастер Теомун получил письмо из Ша Тарэ от Светлого Эдальвея, в котором тот снимает все претензии по поводу нарушенного договора на Большой Охоте, — произнесла Шехона, глядя в лицо девушки перед собой. — И просит отозвать все штрафы от лица Ша Тарэ.

— Здорово! То есть теперь я могу?..

— Не можешь, — почти хором ответили Шехона и Зефир.

Сальвет повернулась к другу с недоумением.

— Письма от Светлого Харамуда не поступало ведь? — спросил у Секретаря Зефир.

— Поступало, — опровергла его домыслы Шехона, чем изрядно удивила.

— Тогда? — не понял Зефир категоричности ее слов.

— В письме Светлый Харамуд напоминал главе о своих претензиях к Сальвет. А поскольку Светлый Эдальвей к ним отношения не имеет, то и отменить их мы тоже в одностороннем порядке не можем.

— Вот же гнусный старикашка! — не удержалась Сальвет от негодования.

— Сальвет, — с укоризной произнес Зефир. После чего со смехом добавил. — Какой же он старикашка? Вполне себе мужик в расцвете сил.

— Хорошо, пусть будет гнусным дядькой. От этого ничего не поменяется, — фыркнула Сальвет. Внутри просто клокотало от злости и желания кого-то хорошенько стукнуть. В самом скверном расположении духа Сальвет повернулась к Шехоне. — Так что, я по-прежнему должна вам, как кошмар солнцерожденному? И все еще с вашими рекомендациями, чтобы никто не смел брать меня на работу?

— Штраф снят, поскольку конкретно у Боевой академии к тебе никаких вопросов, — опровергла ее слова Шехона. — С работой — да — все в силе. Прости, здесь ничего нельзя сделать, пока Светлый Харамуд не отзовет свое письмо. Может, у тебя есть возможность на него повлиять? Со Светлым Эдальвеем ведь договорилась.

— Там не я, а мираж, — отмахнулась почти обреченно Сальвет. Вздохнула и посмотрела на друга. — Кажется, домик в Ша Тарэ нам бы очень подошел. Можно было бы продать и обеспечить себе существование на первое время.

— Зефир волен работать, как и где захочет, — напомнила Шехона.

Зефир кивнул на Секретаря.

— Вон, слышишь? Не протянем ноги и без дома в этом кошмарнике, — попытался приободрить подругу Зефир. — Не вешай нос, солнце. Прорвемся.

— Надеюсь, — вздохнула Сальвет. Вяло махнула рукой работнице академии и направилась обратно к подъемнику в самом скверном расположении духа. — Спасибо, Шехона. Пока.

Девушку проводили две пары глаз.

— Ты бы догонял подругу, — напомнила Шехона очевидные вещи. — Выглядит она не очень. С ней все в порядке будет?

— А как же! — усмехнулся Зефир. — Сейчас поколотит десяток кошмаров за городом, пар выпустит и успокоится. Хорошего отдыха!

— С собой возьмете? — донесся до Зефира окрик из-за спины, вынуждающий остановиться.

— Ты? С нами⁈ А?.. К-хм, — прочистил горло Зефир, недоуменно оглядывая стройную точеную фигурку в привычном костюме. Всегда в таком здесь работала, сколько он помнил. — Ты уверена? Ночь и все такое.

— Вы собираетесь подохнуть от кошмаров? Раз нет, тогда чего струсил? Обещаю не портить твоей подруге веселье собственной кончиной, — улыбнулась ледяной улыбкой Шехона. Голубые глаза стали напоминать осколки кристалла, колючие и острые.

— Идем, — оскалился Зефир, махнув рукой. — И, надеюсь, ты не струсишь раньше времени.

— О, не беспокойся. Твоя подруга не даст меня в обиду. Правда ведь, прелесть моя?

Сальвет ожидала их в подъемнике. На вопрос вяло обернулась, нехотя выбираясь из безрадостных размышлений.

— Шехона хочет составить нам компанию на ночной прогулке.

— О! — вопреки ожиданиям Зефира, Сальвет обрадовалась, на лице засияла потерянная не так давно улыбка. — Это здорово! Повеселимся!

Веселье вышло весьма сомнительное на взгляд Шехоны. Она предполагала, конечно, что солнечные с головами не дружат, но чтобы настолько⁈ Вместо парочки-другой небольших кошмаров у стен города, они схватились с настоящими тварями поодаль.

К утру убитые исчислялись тремя десятками, самым мощным из которых оказался кошмар не то четвертого, не то пятого уровня. Шехона не смогла оценить на трезвую голову гигантскую тварь, которая пыталась ими поужинать.

А этим хоть бы хны! Веселые, довольные. Веселились и отшучивались все время, которое шла охота на тварей. Глаза сияют так, что невольно завораживают.

— Можете у меня отоспаться, — неуверенно предложила Шехона, когда они с рассветом