на Нику, та кивнула. – Затем он удалил данные из бортового журнала, и занял должность координатора проекта мошенническим способом. Далее он убеждает Рыбочкина и Оленковского привезти дополнительные модули и вводит их в эксплуатацию так быстро, как может, да?

- Именно. Причём, я ему говорила, что это ни к чему не приведёт. Мы не получим желаемого за такой короткий промежуток времени.

- Понял. Вероятно, он предполагал, что дополнительные модули позволят сделать максимальную загрузку системы и вывести из строя внешний контур?

- Я уверена в этом.

- И тут вмешался случай, Медейя перестаёт работать в штатном режиме…

- Да.

- При этом потребляет больше энергии, на какие-то абсурдные задачи, которые даже в теории решать не должна?

- Да, именно.

Харитонов записал всё на бумажке.

- Почему не случился коллапс?

- Благодаря Максу, он занимался отладкой. Он успел всё сделать раньше, чем Чистяков привёл свой план в действие. В итоге энергетическая инфраструктура была полностью подготовлена к новым повышенным нагрузкам.

Ростислав всё внимательно записывал, всё, что было сказано. Он уже извёл не один листок бумаги. После пояснений Касьяновой, отодвинул их в сторону и посмотрел на нас с ней.

- Так, ребята, у меня на руках теперь есть всё самое важное, дальше уже дело за Алерионом. Буду подключать свои группы, связи. Вы оказали огромную помощь, спасибо.

- На этом всё? – Ника уже хотела уйти.

- Да, только Гришу оставь мне ненадолго, нам надо переговорить.

Она вышла за дверь, а я остался. Ростислав начал говорить гораздо тише обычного.

- Гриша, если девка тебе дорога, её придётся вывозить отсюда.

- Это ещё что значит?

- Я не смогу её прикрыть. Когда начнётся замес… А он начнётся уже очень скоро, она будет под ударом. Я хорошо знаю Станиславовича. Чистяков, Пешков – бог с ними, они заслужили, их не жалко. А Касьянова просто оказалась не в том месте не в то время.

Я задумался.

- Тем более на ней сейчас чёрная метка «координатора Сферы». Её сгноят.

- Но она же не виновата! Какого чёрта?!

- Разбираться не будут, головы полетят только в путь. Вопрос времени.

- Тогда и мне придётся валить?

Он достал из ящика кипу бумаг, которую я когда-то подписал.

- У тебя броня, друг мой. О тебе я позаботился.

- Почему точно так же нельзя позаботиться и о ней?

- Во-первых, потому что я не всесилен, во-вторых, потому что она в змеином клубке узкого круга подозреваемых. И среди этих подозреваемых ещё и Кушенякина, на которую дело своё тоже имеется.

- Да что здесь вообще происходит? Она то причём?

- Война происходит, Гриша, война. А Кушенякина не такая белая и пушистая, какой может показаться на первый взгляд. Баба повязана на махинациях с зарубежными компаниями. Кстати, из страны она уехала в первый же день после увольнения. Даже к родным не заехала.

Я стоял оторопевший.

- Говорила она явно противоположное, да? Это наш косяк. Недоглядели. Только пост-фактум поняли. – Он затянулся сигаретой. – Здесь, Гриша, на полигоне такое творится… Ты даже не представляешь.

- Что делать? Собираться прямо сейчас?

- Нет, точно нет. Под шумок, не раньше. Если сейчас сбежит, её в розыск объявят.

- Как мне определить?

- Я позвоню. Ваша задача подготовить машину и вещи. Отвезёшь её в Туйск, там посадишь на электричку, а дальше пусть заляжет на дно где-нибудь. Дом в деревне, дача или ещё что-то такое. Подготовьтесь к этому. Я от себя сделаю то, что смогу, но я не могу абсолютно ничего гарантировать. Ты слышал какие деньги на кону. Миллиарды. И она имеет к ним прямое отношение.

- Мы уедем без проблем?

- Нет, надо будет по факту решать. Я дам инструкции.

* * * * *

После моего рассказа, Ника стояла и вся тряслась, я её обнимал как мог, она положила голову мне на грудь и курила, глядя в сторону. Через несколько мгновений она посмотрела мне прямо в глаза.

- Умоляю, скажи, что это всё неправда…

- Я бы рад.

- Блядь, да что за жизнь?! – Она была на пределе. – Гриша, я же не виновата ни в чём… Почему я в эпицентре всего этого? Почему на меня спустят всех собак?! Ну почему, блядь??!

Я не знал, что ответить. Она дрожала волнами, то её колотило так, будто током бьёт, то слегка и почти незаметно. Девушка плакала, но уже без надрыва.

- Знаешь, что мне Рыбочкин недавно сказал?

- М?

- Говорит, мол, что Чистяков, Пешков и Оленковский навязали ему одиннадцатое октября и в итоге не справились. А я была уверена, что он даже не знал об этой идее, иначе зарубил бы её на корню!

Снова сильная волна дрожи по всему её телу.

- Они все там заодно, понимаешь? Рука руку моет! Они друг друга все отмажут. Я уверен, что и Чистякову ничего не будет! Такие как он всегда выходят сухими из воды!

Ника произнесла это глядя мне в глаза. Я разделял её страдания. В глазах бедняжки был страх, отчаяние, паника, паранойя, тревога, мольба… Каждая эмоция пронзительна, остра. Раскалённые добела нервы не выдерживали, она говорила заикаясь.

- Ты же не бросишь меня в этой ситуации?

- Нет.

Я положил ладони на её щёки и поцеловал её в распалённые губы, почувствовав вкус соли. Кажется, у неё даже температура поднялась на фоне эмоционального расстройства.

- Более того, когда всё закончится, я найду тебя.

Она смотрела мне в глаза, из-за количества выплаканных слёз, ей приходилось часто моргать, кожа вокруг глаз покраснела. Мои слова её как будто слегка успокоили, Касьянова глубоко вздохнула, докурила сигарету, выбросила её и прижалась ко мне ещё сильнее. Так мы стояли полчаса или минут сорок, я уж потерял счёт времени. Девушка окончательно пришла в себя только через час, после чего я заказал МТЕ и довёз её до места работы, наказав, чтобы звонила и писала, если вдруг что случится. На прощанье я получил долгий, протяжный поцелуй благодарности.

- Можешь сегодня вечером остаться со мной? – Прошептала она мне на ухо.

- В смысле?

- Не хочу оставаться одна… Понимаешь? Боюсь, у меня снова будет срыв… Заберёшь меня вечером?

- Конечно.