Шрифт:
Закладка:
После этого она бросится под поезд и погибнет под колесами. Я, конечно же, немедленно спросил, почему моя «мама» должна погибнуть.
И мне вынуждены были рассказать.
Оказывается, Анна, будучи замужем за Карениным, безумно полюбила другого человека по фамилии Вронский.
Ради своей любви она пошла на огромные жертвы.
Меня (сына Сережу) у нее забирают навсегда, муж порывает с ней, весь свет осуждает Анну.
Вронский вскоре разлюбил ее, жизнь Анны кончена.
Осталось только попрощаться с сыном и покончить жизнь самоубийством.
Представьте себе: вся эта невероятная информация набросилась на меня – ребенка, которому не исполнилось еще и семи лет!
Со мной произошло что-то ужасное. Я бесконечно влюбился в мою «маму» – Анну.
Исполнительница ее роли была юной женщиной невиданной, с моей точки зрения, красоты. Высокая, стройная, с длинными золотистыми волосами, с тончайшими дворянскими чертами лица.
И вот теперь представьте себе: я в своей спальне, в ночной рубашечке, и ко мне приходит моя «мама», которая, я знаю, сейчас уйдет и бросится под поезд.
Что я должен делать? Удержать!
Сказать что-то такое, что «маму» остановит.
Но ведь у меня был выученный текст, отступать от которого невозможно.
К тому же я понимал, что раз писатель написал, то никто в целом мире не может этого отменить.
И все, что я делал, было незаметно для зрителя.
Изо всех сил я крепко обнимал маму Анну, пытаясь объятиями передать ей мою мольбу: не уходи умирать! Я так люблю тебя!
А вслух произносил текст…
На каждой репетиции, а затем на спектакле я пытался удержать ее от смерти.
Но не смог!..
И каждый раз она уходила от меня и умирала под колесами страшного поезда.
Ночами я не спал – я строил планы, я размышлял о том, что мне сделать, чтобы «мама» не уходила умирать.
Однажды ночью я даже придумал – закричать публике: «Удержите мою маму, иначе она погибнет! Помогите мне!!!»
Я засыпал и просыпался весь в поту!
Но утром понимал: закричать я не имею права.
Ибо, согласно Толстому, Сережа, то есть я, не должен знать о том, что видит маму в последний раз.
И я полюбил «маму» Анну до самоотречения.
И я возненавидел Толстого за то, что он не позволяет мне спасти мою любимую «маму».
И я возненавидел Вронского.
О, КАК я возненавидел Вронского!
(Естественно, и актера, который играл роль Вронского).
КАК он посмел разлюбить МОЮ МАМУ!!!
Это из-за него она оставляет МЕНЯ! Из-за него она расстается с жизнью!
Жизнь и театр, правда и вымысел соединились для меня в одно целое.
И наконец я осознал причину всех бед!
Все несчастье в том, что Анна не встретила меня! Только не маленького, как сейчас, а большого, взрослого.
И Анна никогда не влюбились бы во Вронского, если бы на ее пути встретился я.
Весь ужас в том, что мне только шесть лет! Если бы я немедленно стал взрослым!
Я написал бы для нее самые лучшие стихи, самую прекрасную музыку.
Я рассказал бы ей такие истории, столь удивительные вещи, что если бы глупый Вронский проходил невдалеке, то Анна его даже бы и не заметила.
И зародилась и навсегда сохранилась в моей жизни идея: я должен вырасти таким человеком, который способен защитить, спасти Анну от Вронского.
Когда мне было лет 14−15, я сформулировал это взрослым языком.
Я должен суметь ВОСПИТАТЬ Анну.
Я поставил перед собой задачу дать Анне пример, альтернативу духовного общения, узнав которое, она не воспримет Вронского всерьез.
Тогда у Вронского не будет ни одного шанса даже приблизиться к женщине, подобной Анне.
Эта идея сделала меня одержимым.
И сегодня все мои выступления, мысли, стихи, вся моя музыка, все мои книги посвящены, по сути, главной задаче – защитить Анну от Вронского.
Я ни в коем случае не провожу каких бы то ни было аналогий между собой и гениальным композитором, о котором буду писать дальше, нас объединяет только одно общее качество – одержимость.
…Жил в России музыкант. Играл на рояле (и прекрасно играл!), сочинял музыку (очень красивую музыку!).
Его музыку нельзя было назвать гениальной, уж больно он любил Шопена, подражал ему.
Но достигнуть шопеновской глубины не смог, ибо Шопен – один во всей музыкальной истории. Вторым Шопеном быть невозможно.
И вдруг!.. И вдруг музыкант понял!
Понял, что он – не пианист.
И не композитор – любитель Шопена.
И не исполнитель музыки для восторженных дам.
Он понял, что ему, Александру Скрябину
(модуляция 15),
СУЖДЕНО СПАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.
Родимся в вихрь!
Проснемся в небо!
Смешаем чувства в волне единой!
И в блеске роскошном
Расцвета последнего
Являясь друг другу
В красе обнаженной
Сверкающих душ,
Исчезнем…
Растаем…
(из философской программы А.Н. Скрябина)
Он стал одержимым.
Он не мог думать ни о чем другом!
Он должен спасти Мир от бездуховности, от глупости и злобы, от войн и преступлений.
Для того чтобы исправиться, Человечество должно понять только одно – свое предназначение.
Для этого необходимо приобщиться к Космосу. Но каким образом?
Все очень просто – через его, Александра Скрябина, музыку. И музыка эта прозвучит не в концертном зале, а там, где ее услышит, ни много ни мало, все Человечество.
Нужно построить на вершине Гималаев огромную сферу.
В ней должны поместиться десятки, сотни тысяч музыкантов. Гигантский хор, невиданный доселе оркестр, специально построенный орган, рояль.
И… еще один инструмент, которого никогда раньше не существовало, – инструмент, при нажатии на клавиши которого появится СВЕТ!
Скрябин разработал систему согласно своему световому представлению, где каждый звук соответствует цвету.
Гигантские световые потоки будут освещать небо над нашей планетой.
Все люди на всей планете будут смотреть в небо, наблюдать невиданные переливы красок, внимать неслыханной доселе музыке и…
На Земле навсегда прервется бесконечная цепь преступлений.
Ибо гениальное Человечество благодаря музыке поймет, что главное в жизни – это Воля.
Путь к реализации Воли лежит через Томление, где творческая сила художника испытывается Предварительным Действом.
Постижение Волей своего Предназначения приведет Человечество к Экстазу – творческому познанию тайн Бытия и Бессмертия.
И музыку эту он, Скрябин, создаст на Земле для того, чтобы спасти Человечество.
Он, Скрябин, станет новым Прометеем, он, как древнегреческий титан, вновь принесет Человечеству Огонь. Только на этот раз – огонь Духа, который есть
