Шрифт:
Закладка:
Она просто ушла. Вот и все…
К закату эсса Магали чуточку успокоилась, перестала буйствовать, и лекари смягчились. Хавьер сел рядом с ней, посмотрел чуточку виновато. Все ж таки целая жизнь рядом с ней, двадцать лет…
— Прощай, Магали.
— Прощения просить не будешь?
— Нет.
— Правильно. Я тебя не прощаю! Я тебя ненавижу… если бы не ты… почему я тебя полюбила⁉ Почему так⁉
Хавьер пожал плечами.
Почему кто-то любит, а кто-то нет? Но ведь и не любя живут. По честному соглашению. И не изменяют, и детей растят, и счастливы…
А кто-то и себя мучает, и других… за что? За то, что человек не может приказать себе — люби⁈
Не может. И хоть ты как себя переломай, не получится полюбить кого-то насильно. Невозможно это. Боги против…
— Мне жаль, что я тебя не полюбил так, как ты меня. Но я старался.
— Ты… ты искал других! Ты мне изменял, ты женишься на другой и будешь счастлив… как я хочу, чтобы у тебя все, ВСЕ было плохо!!! Как я тебя ненавижу…
Это оказались последние слова эссы Магали. Женщина дернулась, глаза ее остекленели.
Хавьер поглядел в окно.
Солнце тихонько уползало за горизонт. Ему не было дело до дрязг смертных однодневок…
Лекари засуетились, выставили его из палаты… и мужчину тут же перехватил Тьяго Ледесма.
— Пошли, дружище.
— Что? Куда?
— Ты иди, не спрашивай…
Пока Хавьер сидел в больнице, в его доме все разбирали и убирали. Собрали все вещи супруги, постаравшись, чтобы ничего о ней не напоминало, вымыли дом, натерли доски воском с запахом лимона — чтобы даже запах поменять, принесли булочки с корицей…
А еще принесли несколько бутылок крепкого вина. И Орландо Чавез вместе с Тьяго Ледесма принялись поить друга. Хавьеру половины бутылки хватило, чтобы выключиться.
Мужчины переглянулись, уложили его на диван и подвинули поближе стакан с рассолом.
Вот так. Все плохое рано или поздно заканчивается. Надо это просто пережить сегодня. А завтра — завтра будет новый день…
Глава 10
— Каэтана, на два слова!
Я с интересом посмотрела на Матиаса Лиеза.
— Слушаю?
Матиас улыбался самым пакостным образом.
— Как тебе нравится быть убийцей, Каэтана?
Я посмотрела на парня с искренним удивлением.
Мне? Убийцей? С какого перепуга?
— Да-да. Я все знаю, Каэтана!
— Квадрат из тысячи семисот тридцати двух чему равен?
— Че-го? — опешил Лиез.
— Значит, уже не все знаешь. И чушь несешь.
Поняв, что кавалерийский натиск не увенчался успехом, Матиас перешел к уговорам и разъяснениям.
— Что, эсса Магали застала тебя с любовником, и ты ее убила?
Я фыркнула в ответ.
— Никто и никого не заставал. Но если тебе хочется — фантазируй.
Матиас самоуверенности не потерял.
— Думаю, твоему отцу понравятся такие новости. Когда ему расскажут, что его доченька связалась с раэном, он тебя за кого угодно замуж выдаст!
— Рассказывай, — разрешила я. — Это все?
— Могу и не рассказывать, — сощурился Матиас. — За выкуп.
— И сколько ты мне готов заплатить?
— Я — тебе?
— Мне плевать, что ты и кому расскажешь, — пожала я плечами. — Наоборот, рассказывай побольше.
— Я… ты…
— Не стесняйся, — щедро кивнула я. — Можешь даже по два раза рассказать, если с первого не услышат.
— Не боишься последствий?
Я фыркнула еще раз.
— Не боюсь.
— Думаешь, Мариса тебе поможет?
— Думаю, мне ее помощь не понадобится, я тебе и так голову отгрызу…
А сама не справлюсь — Виолу попрошу, она не откажет.
И вообще. Мне надо бы искупаться, переодеться — и к эсу Хавьеру. В таком состоянии человека лучше одного не оставлять. Так что Матиаса я обогнула, как столб, развернулась и отправилась в общежитие. Кажется, Матиас крякнул что-то вслед, но мне было плевать.
Пусть говорит, лишь бы камнями не кидался.
* * *Эс Хавьер проснулся уже под утро. Пошевелился, едва не упав с кушетки.
Я подошла, поддержала и поднесла к губам стакан с водой.
— Пить.
Стакан опорожнили меньше, чем за минуту, а потом мужчина открыл глаза.
— Каэтана… спасибо.
— Рассольчика налить?
— ДА!
Я поднесла к губам мужчины второй стакан.
— Пейте. Давайте, помогу сесть… до уборной проводить?
Эс Хавьер побагровел.
— Обойдусь.
— Без уборной? Вряд ли. Пойдем…
Канализации в домиках тут не было, был домик с сердечком на дверце (в знак истинной любви и счастья). Эс Хавьер ругался и шипел, но я его проводила до домика и подождала на крыльце. Мужчина вышел довольный жизнью, и я потащила его есть горячую похлебку.
В домиках была кухня, и я сварила гороховый суп с ребрышками. Специально попросила продукты на кухне, а в ответ записала рецепт.
При правильном приготовлении — шикарная штука.
Эс Хавьер ел так, что за ушами трещало. Сначала большую тарелку супа, потом вторую такую же — добавки.
— Спасибо, Каэтана. В нашей столовой новый рецепт?
— Нет, это я вам сварила. Вот кастрюля, поставите на ледник, на пару дней хватит. Второе накладывать?
— да!
Кто бы сомневался? Сердце там, не сердце, а голос желудка мужчины хорошо слышат.
На второе я сделала отбивные и пожарила картошечку. Да, тут она уже есть. Не слишком полезно, но как же
