— И?..

— Только от вас зависит, какой конверт я вынужден буду вскрыть.

— Вы хотите, чтобы я донес сам на себя? — я приподнял бровь. — Это и будет ваше единственное доказательство?

— Инквизиции не нужны доказательства, чтобы начать действовать, — отчеканил он. — Мы, слуги Империи. Рука, сжимающая меч! Когда раздается сигнал, клинок обнажается. И сам Император ведет нашу руку.

— Избавьте меня от этой патетики! — поморщился я. — Мне нечего вам сказать. Извините, но то, что вы говорите — безумие. Вы оклеветали моего отца в первый раз, и теперь клевещите на его наследника во второй!

Некоторое время инквизитор молчал, задумчиво разглядывая книжные полки.

— Жаль, я думал, вы будете более сговорчивыми, Евгений Михайлович, — наконец, вздохнул он. — Позвольте мне дать вам последний шанс и предложить сделку. Если вы добровольно признаетесь в грехе сношения с Нексусом, то отделаетесь потерей титула, доходов и статуса хранителя Фаустово. Однако сохраните за собой кое-какие привилегии. Например, вам разрешат поступить в ГАРМ и даже закончить его — пусть и под бдительным присмотром. Дальше вы будете безукоснительно выполнять наши приказы. Плюс к тому не пострадает репутация вашей сестры, и для всех она останется Саблиной, а не Скалозубовой. Вам же мы предоставим возможность выслужиться перед Императором и восстановить доброе имя рода… в какой-то мере. Ибо сын за грехи отца не отвечает.

С этими словами инквизитор снова показал на два конверта на столике.

— Ваша судьба лежит перед вами. Вскрою правый, и ваша будущность спасена. ГАРМ, карьера и благословение Императора на верную службу до гроба.

Он снова сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить:

— Однако, стоит мне вскрыть левый, и от вас и вашего рода не останется и мокрого места. Поверьте, я знаю, что Оно здесь. И я обязательно его найду.

Глава 29

Да уж. Уверенности инквизитору не занимать. Оторвался от дел в столице, приехал черт знает куда, преодолев полстраны, и ради чего? Чтобы пресануть наследника опального графа, которого и в живых-то больше нет?

Хмм… Интересно, чего тут больше, служебного рвения и реальной ненависти к нексопоклонникам? Или кто-то его натравил на молодого простачка, а самому не терпится покопаться в бумагах покойного?

Воротынские, или как их там?

— И, да, — вздохнул Горн, поднимая на меня ледяной взгляд. — Если вы хоть на мгновение допустили мысль, что от надоедливого инквизитора можно… избавиться, то знайте. Есть и третий конверт, который ждет не дождется, чтобы его вскрыли, а вскрыть его должны через час. В этом случае вам точно несдобровать. И только я могу сделать так, чтобы он улетел в печь.

— Да хватит вам, Борис Сергеевич! — усмехнулся я. — Мне всего восемнадцать, а вас послушать, так меня с пеленок Таурус вскармливал.

— Не каждый в восемнадцать за один день разберется с мятежниками и с помощью армии верных людей закрывает целых семь Монолитов.

— Это да. Я, бесспорно, молодец, и не забудьте упомянуть это в своем отчете… но я при этом еще и не псих, чтобы нападать на инквизитора.

— Надеюсь… Но вы очень похожи на Михаила Александровича…

— Он тоже не нападал на инквизиторов… Кстати, а вы его знали?

— Мы когда-то закончили ГАРМ. Мир тесен. Кстати, а ваша сестра скоро вернется?..

— Она вам ничего не скажет. Ее тут не было десять лет.

— А вам, значит, есть что сказать?

— Иногда проще дать, чем объяснить, что не хочется, — пробормотал я.

— Что вы сказали?

— Ничего, — я откинулся в кресле. — Все что меня связывает с Нексусом, лежит сейчас в кладовой и терпеливо ждет, пока я закончу этот глупый разговор. А вы задерживаете меня, инквизитор.

— То есть?

— Сферы. Мне неплохо бы поднакопить сил, прежде чем ехать в ГАРМ. Сестра сказала, что это не самое радушное место даже для Адептов.

— Евгений Михайлович…

— Ладно, ладно… Если вы настаиваете, я могу устроить вам экскурсию по самым «жутким» местам моей усадьбы, — с этими словами я громко хлопнул в ладоши и потер руки, словно предвкушая грядущее веселье. — Куда бы вы хотели направиться в первую очередь? В мой подвал, где стоит мясорубка, и тела девственниц перемалываются в угоду аппетитам ужасной бестии? Или в мой кабинет, где на полу нарисован пентакль призыва Тауруса? Давайте кликнем Зубра! Он наверняка придумает, как поразить ваше воображение.

— Не советую шутить со мной, Евгений Михайлович! — выпалил Горн, и его голос звякнул металлом. А в следующую секунду в библиотеке откуда ни возьмись поднялся ветер.

— Инквизиция не совершает ошибок! И с нами крайне опасно валять дурака.

Эх, прямо руки чешутся достать меч и показать, как я умею валять дурака! Если бы не перспектива настроить против себя всю Империю, я бы обязательно съездил по этой наглой морде.

Но, увы, приходится действовать тоньше.

— Прошу прощения, — пожал я плечами и поежился. Пусть думает, что мне стало не по себе от его демонстрации силы.

— Выбирайте, Евгений Михайлович. Либо левый конверт, либо правый. В одном случае вы завтра проснетесь в своей постели и, возможно, быстро забудете эту историю. В другом… я покажу вам, насколько глубоко ваш отец вырыл яму себе… и вам.

Ну что ж. Посмотрим, кто тут роет себе яму, Борис Сергеевич. И тут у меня окончательно созрел план и состоял он из двух этапов.

— Черт с вами… — выпалил я. — Отец и вправду за свою жизнь наломал много дров, и что ж мне теперь отвечать за все?.. Давайте отправимся в подвал. И я покажу вам тварь!

— Вот как? — наклонил голову инквизитор, прищурившись. — Значит, мы пришли к пониманию?

— Это вам решать, — поднялся я с дивана и направился к выходу. — Только прошу, если у вас слабые нервы…

— За мои нервы можете не переживать! — хохотнул Горн, заграбастал конверты и спрятал их обратно под сюртук. — Как хорошо, что вы оказались умным человеком, Евгений Михайлович, и не вздумали дурить.

— Все, что мне нужно — это очистить свое доброе имя службой Его Величеству.

— И я уверен, у вас это получится, когда мы разделаемся с тварью.