быстро смекнул что к чему. Они оттащили тело на тот клочок земли, где покоились его прадед, дед с бабкой и родители, и раскопали могилу прадеда. Гробовые доски успели почти разложиться, и Билли снова чуть не сорвался при виде костей, но Шон свалил тело Такаты в яму и снова засыпал могилу землей. Они отмылись, а затем Шон принялся работать над ноутбуком Такаты. Он послал электронное письмо, в котором тот отказывался от работы, а затем создал целую запутанную сеть, состоявшую из множества шагов, слухов и объяснений. Им повезло, что у Такаты не было ни сестер, ни братьев, ни теть, ни дядь, а только мама. Шон написал ей, что он – Таката – решил взять перерыв и ненадолго уехать в путешествие автостопом. Решить проблему IP-адресов и сигналов было проще простого, и ему удавалось поддерживать легенду в течение года: одного электронного письма раз в несколько дней оказалось достаточно, чтобы его мать ничего не заподозрила. Таката «улетел» в Румынию: у этой страны хватало дыр в базах данных, и Билли легко смог хакнуть их и добавить имя Такаты в таможенные списки и списки иммигрантов. Оттуда Таката отправился в Восточную и Центральную Европу, а почти через двенадцать месяцев оказался на побережье Италии. Шон написал матери Такаты последнее письмо: я купил по дешевке яхту и планирую отплыть из Сорренто в Италии в испанскую Барселону.

А затем Таката пропал с радаров.

Они вычистили компьютер, сломали его, сожгли обломки, а затем раскопали могилу поглубже, практически добравшись до разлагающегося тела Такаты, и закопали пепел, оставшийся от компьютера.

Через пару недель Шон познакомился с Эмили на вечеринке в честь Хэллоуина, и они с Билли никогда не заговаривали при ней о Такате. Она даже не знала, что он когда-то существовал. Весной, когда уже нельзя было наладить отношения между ним, Эмили и Билли, на пороге хижины появилась машина полиции штата, и патрульный спросил, когда они в последний раз получали вести от Такаты. В тот день было тепло не по сезону; они стояли на улице, и Шон помнил, как на него накатила волна облегчения оттого, что Эмили в тот день с ними не было. Она уехала в Кортаку, чтобы заступить на смену в качестве официантки, так что дома были только они с Билли, и оба сказали одно и то же: Таката бросил проект через несколько месяцев и решил поехать в путешествие по Европе. Они ничего не слышали о нем уже полтора года. Коп сделал несколько записей и был таков. Пять минут – и все закончилось.

И с тех пор ничего. Таката был стерт из истории.

– Тогда почему Нелли продолжает повторять его имя?

Билли выглядел так, будто вот-вот заплачет.

– Говорю же тебе, – не знаю. Я ничего не могу найти. Думаю, Таката поставил переключатель мертвеца.

– Что это такое?

– Он вшил туда вирус, но тот не срабатывал, пока был активен его ноутбук. Вирус оставался скрыт, пока ты посылал письма, но как только перестал, сработал переключатель. Это часовая бомба, мина-ловушка, которую мог отключить только он. Сам посуди: когда мы остались только вдвоем, то пошли ва-банк с Нелли в первую зиму. Но к тому времени, как ты вычистил его компьютер, мы уже забросили эту идею. Должно быть, в тех ее частичках, которые мы использовали для запуска Eagle Logic, вируса не было. Но когда ты решил воскресить Нелли, то запустил и вирус. Он сейчас в ней, расползается повсюду, словно лихорадка.

– Зачем ему было это делать?

– Ты шутишь?

– Только не надо называть очевидное, ладно, Билли?

Шон сжал пальцы и почувствовал гладкую изношенную поверхность ручки, вес колуна; услышал, как он свистит, разрезая воздух, и…

– Думаю, он планировал использовать вирус для защиты на тот случай, если мы заставим его выйти из проекта. Помнишь, Таката планировал согласиться на работу, но для этого ему нужно было забрать ту часть кода, что он написал? Если бы мы подали на него в суд, все вылетело бы в трубу. Это была своеобразная гарантия взаимного уничтожения.

– Можешь избавиться от него?

– Шон, говорю тебе, я даже найти его не могу. Это призрак. Я никогда не видел ничего подобного. То есть я вообще даже не вижу вирус. Он невидим. Таката был хорошим программистом…

– Очевидно, – проговорил Шон.

Билли кивнул. Очевидно. Они не предложили бы ему сотрудничество, если бы он не был крут.

– Но он никогда не был настолько крут. Никто не может быть настолько крут, Шон. Даже я. Обещаю, если вирус существует, я найду его.

– И?

– И все сложно. Чем дольше работает Нелли, тем обширнее становится программа. Она постоянно перепрограммирует себя в соответствии с новыми протоколами. В результате накладывается на один слой, наложенный потом на другой и т. д., – Билли потер лицо. – Забудь о попытках найти иголку в стоге сена. Это все равно, что пытаться найти иголку в куче иголок.

– Просто делай свою чертову работу, Билли. Почисти ее, – Шон поднял руку в извиняющемся жесте и на секунду прикрыл глаза. – Прости. Я… Ты ведь понимаешь, что это должно остаться в тайне? Все это. Навсегда. Ты пойдешь ко дну вместе со мной.

Шон снова взглянул на Билли, и то, что он увидел, ошеломило его. Он готов был поклясться, что до этого Билли был не готов взять контроль над собой, но теперь он глядел на него мрачно и решительно. Билли даже, казалось, обрел силу. Шону был знаком этот взгляд. Так смотрит тот, у кого припрятан козырь в рукаве.

– Ты готов пойти на все, лишь бы убедиться, что не потонешь один, так ведь? – Билли помотал головой. – И Нелли. Это имя. Какой же ты все-таки ублюдок, Шон.

– А что не так с именем Нелли?

– Я всегда считал, что оно возникло из ниоткуда, но это ведь не так, верно?

Шон вздохнул. Он был готов развернуться, отправиться обратно в особняк Игл, взять себе кофе и попытаться найти Эмили, чтобы принести ей хоть какие-то извинения.

– Билли, я, честно, понятия не имею, о чем ты. Назвать ее Нелли было твоей идеей. Ты первым стал так говорить. И я не хотел бы тебе угрожать, но ты должен знать, что если то, что случилось с… если станет известно, что случилось тогда, когда мы жили в хижине, то ни один из нас не выйдет сухим из воды. Мы повязаны. Не знаю, что тебе хочется доказать, но я с радостью признаю, что ты всегда был тем двигателем, благодаря которому все работало. После того как я уби… нас осталось только двое, ты делал всю тяжелую работу. Я способен надрать задницу кому угодно в своей весовой категории и могу тягаться с любым программистом из Eagle Technology, но не говори глупостей. Нелли была твоей целиком и полностью. Я посадил тебя здесь не просто так, а чтобы ты заставил ее нормально работать.

– Нет, – сказал Билли. – Имя. Ее имя. Нелли, – он сделал шаг вперед, указывая на Шона, а затем уперся пальцем ему в грудь. В тот момент он не казался грустным напуганным программистом с одутловатым лицом и редеющими волосами. Билли был безумно серьезен. – Как звали твоего прадеда?

– Что?

– Как, – повторил Билли, – звали твоего прадеда? Того, который изначально построил особняк Игл?

«Хороший вопрос», – подумал Шон. Как же звали его прадеда?

– А что? Какая разница? – и тут до него дошло. – А-а. Нельсон. Нельсон Игл, – он пожал плечами. – Ну и что? Нельсон и Нелли звучат схоже, но это разные имена. Да и вообще, какое это имеет значение? Хочешь ее переименовать? Ради бога. Но если серьезно, я готов поклясться собственной жизнью, что это имя пришло в голову не мне. Должно быть, именно ты так ее назвал.

Шон верил в свои слова, но все же чувствовал себя не в своей тарелке. О том, что происходило в особняке Игл во времена расцвета, ходили разные слухи. Он подслушал кое-что, когда был ребенком, и пусть не все понял из рассказов, но он знал, что там происходило нечто… отвратительное. Неспроста Шон боялся тоннелей, ведущих из погребов: играть в них было как захватывающе, так и страшно. Однажды в тоннеле, расположенном