Он произнес это довольно мягко, но когда Шон взглянул на Эмили, она не смеялась.

– Вообще-то, да. Ты всегда был таким, – сказала Эмили.

– Брось, это не так. Я был хорошим бойфрендом, – сказал он и тут же прикусил язык. Доказательство обратного сидит прямо напротив него, на диване рядом с Эмили. Если бы он был хорошим бойфрендом, она не вышла бы замуж за Билли Стаффорда. Они с Билли тоже бы не поссорились, и он все еще был бы его лучшим другом. Если бы Шон был хорошим бойфрендом, возможно, он в итоге сумел бы стать хорошим мужем. Возможно, Эмили вышла бы за него замуж и он не чувствовал бы себя таким одиноким…

Эмили рассмеялась, но это был жесткий короткий смешок, больше напоминающий лай.

– Можешь сколько угодно повторять это себе, Шон. Тогда я была слишком молода, чтобы все увидеть, но мне уже не двадцать лет. Университет Кортаки оставался моей единственной надеждой, Шон. Он был нужен мне – нужен, чтобы уехать от отца, выбраться из Канзас-Сити. Получив образование, я бы смогла больше никогда туда не возвращаться. И знаешь, я кусала локти с тех пор, как вылетела, но я сделала это из-за тебя. Ты уговаривал меня остаться, умолял жить в хижине. Ты говорил, я нужна тебе. А знаешь, что нужно было мне, Шон? Мне нужно было образование. Мне нужны были гарантии, что я снова не окажусь в ловушке. Черт побери, Шон. Как ты мог?

Шон в ужасе уставился на нее. На протяжении всей своей короткой речи Эмили быстро моргала, как будто готова была вот-вот расплакаться, а когда договорила, то… Черт. Она действительно заплакала, а затем выбежала из комнаты.

Билли поднялся.

– М-да, это было неожиданно. Боже. Ладно, мне лучше пойти за ней, – он сделал пару шагов и остановился. Посмотрел на Шона. – Поверить не могу, что говорю это, чувак, но то, что произошло между нами тремя в хижине… – он осекся, кинул взгляд на Венди, а затем посмотрел на Шона в упор. – Все, что произошло между нами в хижине… ну, все мы отчасти в этом виновны. Не только ты.

Билли снова посмотрел на Венди, выдавил из себя что-то среднее между гримасой и улыбкой и пожал плечами.

– Извини. У нас богатое общее прошлое, – Билли перевел взгляд на Шона. – Давай завтра прогуляемся. Нам есть что обсудить по работе.

Когда в комнате остались только они двое, Венди одарила его мрачным взглядом.

– Ты засранец, Шон, – бросила она и тоже вышла из комнаты.

Шон услышал, как открылась и закрылась дверь, ведущая на лестницу: Венди отправилась в свой люкс в особняке. Он встал и взглянул на то, что осталось от праздничного ужина: тарелки и стаканы, расставленные по столу, индюшачьи косточки, блюдо с остывшим картофельным пюре, застывшая подливка, едва тронутые пироги трех видов. Все это не имеет значения. Не важно, сколько тарелок, бокалов и блюд они использовали, не важно, сколько продуктов они истратили впустую. Когда Шон вернется в эту комнату завтра утром, все уже исчезнет, будет вымыто до блеска. Как будто и не было никакого Дня благодарения.

Если бы можно было так же легко стереть свое прошлое.

– Нелли?

Эмили, кажется, довольно сильно злится на тебя, Шон.

Он огляделся. В комнате были только он и Нелли.

– Мне кажется, я все еще люблю ее, Нелли. Это безумие? Мне кажется, в последний раз я был доволен и счастлив, когда мы втроем жили в той хижине. Мы провели вместе несколько прекрасных месяцев, прежде чем все пошло наперекосяк. Знаешь, чего я хочу больше всего на свете?

Нелли молчала.

– Нелли?

Она не ответила.

– Хочу, чтобы все было по-прежнему. Мы трое и то чувство, что нам все по плечу, – Шон замешкался, а затем тихо произнес: – Я хочу, чтобы Эмили снова меня полюбила.

Ничего. Нелли ничего не ответила, и, что хуже всего, Шон понял, что не ощущает ее присутствия.

Ему показалось, что таким одиноким он не чувствовал себя уже долгие годы.

Шон спустился по лестнице, слегка раздраженный тем, что придется ночевать в одном из люксов, вместо того чтобы остаться в Гнезде, которое он построил для себя самого. Но это не помешало ему уснуть практически мгновенно. И спал он крепко. Если ему что-то и снилось, он этого не запомнил. Когда Шон проснулся утром и принял душ, то почувствовал себя просто отлично. Свежо. Свободно. В гостиной номера уже ждал утренний смузи: он выпил его, печатая ответы на электронные письма, которые необходимо было отправить. Когда он позвал Нелли, она ответила без заминки и сообщила ему, что Билли готов пройтись с ним через пять минут.

Шон надел пару хороших непромокаемых ботинок и тяжелое пальто с подкладом в тон шарфу, шапку и перчатки из овчины с меховой подкладкой. На выходе из люкса он замешкался и все же решил оставить телефон в доме. Они все равно не станут заходить далеко, к тому же было бы неплохо серьезно поговорить с Билли, не отвлекаясь на уведомления и бесполезные звонки. Шон решил пойти по лестнице, вместо того чтобы спускаться на лифте, и достаточно разогрелся, чтобы при выходе на улицу бодрящий воздух не доставил ему дискомфорта. Снежок был нежным и легким и слегка поблескивал на солнце. Снегоочиститель уже выехал и успел почистить лестницу и дорожки.

Билли вышел через пару минут, укомплектованный в новенькие на вид зимние ботинки и лыжную куртку; в руках шапка и перчатки, на которых все еще висели бирки. Билли показал их Шону.

– Надо сказать, чувак, Нелли любит командовать. А еще у нее хороший вкус. Я планировал купить зимнюю одежду, но Эмили сказала, что все это просто появилось из ниоткуда. Я думал, Венди все организовала, но оказывается это была Нелли. И там еще куча всего.

– Там все, что вам понадобится, – сказал Шон.

– Были бы деньги, верно? – Билли произнес это немного резко.

– Ладно, – сказал Шон. – Выкладывай, Билли. Не хочу ходить вокруг да около.

Билли уставился на него. Он сжал губы, и Шон вдруг испугался, не совершил ли он ошибку, дав охране выходной. Но затем Билли расслабился.

– Извини. Черт. Просто я на взводе.

Он прошел мимо Шона, потрепав его по плечу, как обычно делают парни, а затем спустился со ступенек и зашагал в сторону подъездной дорожки. Шон последовал за ним, но затем Билли замешкался и посмотрел на обувь Шона.

– Они непромокаемые? – спросил Билли. Шон кивнул. – Как насчет того, чтобы углубиться немного в лес? – предложил Билли. – У нас не должно возникнуть проблем с тропинками. Даже в снегу их вполне легко различить.

Несколько минут они шли молча. Пару раз Шон пытался заговаривать с Билли о работе над Нелли, но его постоянно что-то сдерживало. За эти годы он понял, что иногда лучше дать другому тебя помариновать. Билли шел вперед и, Шон следовал за ним. К тому времени, как они преодолели подъем, Билли успел запыхаться. Шон не знал почему, но ему было приятно, что Билли несколько не в форме.

– Насколько далеко протянуты провода Нелли?

– Что?

– Она может слышать нас здесь?

Шон огляделся. Деревья позади них заслоняли вид, дорожка извивалась и местами петляла. Он вообще не мог разглядеть особняк Игл. Шон покачал головой:

– Нет. Очевидно, что она может довольно хорошо слышать нас в любом уголке здания и на территории, но не здесь, не в лесу.

Билли снял перчатки и сунул их в карман. Он замешкался, а затем снял и шапку, обнажив взлохмаченные наэлектризованные волосы.

– Это какая-то шутка? Ты прикалываешься надо мной?

– Прошу прощения?

– Не строй из себя невинную овечку. Ты прикалываешься надо мной?

Но Шона и впрямь его вопрос застал врасплох.

– Нет, – ответил он. – Я над тобой не прикалываюсь. А что? Что случилось? – Шон понял, что Билли трясет. Нет, он же только что видел, как Билли снял шапку и перчатки. Его не трясет. Он дрожит. – Чувак, – сказал Шон. Он подошел к Билли и положил руку ему на плечо. – Ты в порядке?

Билли закрыл лицо руками.

– Билли, в чем дело?