Сам он довольствовался тем, к чему он только что устремил взгляд. Вот оно — его определение счастья. Мирина причмокнула и повернула голову. Бергер понюхал ее волосики. Наверное, то, что он сейчас чувствовал, имеет биологическую основу?

Его душа представляла собой море вопросов. Но встречались и островки ответов. Маленькое существо в слинге было большим островом в его бесконечном мировом океане.

Бергер направлялся в Стокгольм. Рядом с ним расположилась Мирина в новеньком автомобильном кресле. Время от времени они встречались взглядами. В такие мгновения он благодарил судьбу за то, что не погиб во владениях Полковника.

Но только в такие.

Служебная машина неслась на всех парах. Бергер надеялся, что Самир и все его коллеги из дорожной полиции сейчас на обеде.

Вскоре Бергер был уже у входа в больницу Сёдер.

Он пошел по больничным коридорам. При свете они выглядели совсем иначе. Как будто никогда и не были темными.

Бергер отыскал нужное отделение, его пропустили и провели в одноместную палату. И вот он уже у постели Ди. Вся тумбочка уставлена цветами, к одной из ваз прислонена фотография Люкке, разрисованная сердечками. А к самому большому букету прикреплена карточка: «Ты любовь всей моей жизни. Твой Йонни».

Ди не спала. Бергер присел на стул рядом. Взял ее за руку. Только когда она повернула к нему голову, он увидел, насколько она накачана обезболивающими. В ту же секунду он понял, как много она для него значит.

— Сэм? — прохрипела она.

— Это я, — ответил он. — Хочешь верь, хочешь не верь.

— У тебя на груди кто-то висит, — сказала она.

— Ты ее знаешь, — рассмеялся Бергер. — Ты ведь спасла ей жизнь.

— Только это меня и поддерживало, — произнесла Ди и протянула руку, свободную от капельницы. Медленно и сосредоточенно погладила Мирину по голове.

— Я пройду весь этот ад вместе с тобой, — сказал Бергер. — Я всегда буду рядом.

— У меня тут был ангел, — серьезно проговорила Ди. — В аду ангелов не бывает. Ангел сказал, что операция прошла успешно.

— Ангелы по-прежнему существуют, — ответил Бергер, пожимая ее руку. — Но бесов больше.

— Я видела самого отъявленного беса, — сказала Ди.

— Я знаю.

— Он пришел с девушкой, от которой пахло блевотиной, — продолжала Ди, глядя куда-то вдаль. — Я заметила охранников снаружи. Но я не сразу поняла, что это Надя. То, что он ей говорил… Тьфу. Это продолжалось не меньше часа. А казалось, что прошла целая вечность.

Бергер поморщился.

— Ты проявила удивительную силу там, под аркой, Ди. Ты знаешь, что пнула его левой ногой, когда он уже отрубил тебе правую?

Ди как-то странно засмеялась. Хотя, наверное, это просто слюна попала в горло.

— Дважды, — подтвердила она. — Чисто рефлекторно, не раздумывая.

Бергер улыбнулся, помолчал. В молчании она тоже прекрасно проявлялась. Солидарность. В этот раз он обошелся с Ди жестко. Жестче, чем когда-либо.

— Они пока точно не знают, когда я снова смогу ходить, — сказала Ди. — Впереди «ремобилитация».

— Реабилитация, — улыбнулся Бергер. — Понимаю. Но ты будешь ходить. Будешь бегать, Ди, прыгать, как длинноногая лань.

— Сексист, — сказала Ди.

И да, они посмеялись вместе.

Он увидел еще один островок в своем океане неопределенности. Этот островок назывался дружбой. Только сейчас он понял это по-настоящему.

Казалось, что Ди очень устала и вот-вот отключится. Долгое время Бергер видел лишь белки ее глаз. Он встал, не отпуская ее руки. Стоило ему подняться, как взгляд Ди тут же оживился.

— Мы должны оказать сопротивление, — сказала она заплетающимся языком. — Бесы наступают, и мы должны дать им отпор.

— Знаю, — сказал Бергер, рассматривая ее правую ногу.

Нога была помещена внутрь какой-то конструкции. Вокруг ноги, ниже колена, был намотан странный толстый бинт.

— Хорошо, что ты левша, — пошутил Бергер.

Но она уже спала.

Бергер осторожно погладил повязку на правой ноге Ди и вышел в коридор.

На этот раз он не стал блуждать. Спросил медсестру и получил четкий ответ. Идти надо было далеко, но Бергер нашел нужное отделение с первой попытки.

Она стояла у своей кровати. Готовая, с вещами. Она стояла к нему спиной. Он долго смотрел на нее. Было в ее фигурке что-то магическое.

А потом она обернулась. И увидела Мирину. Бросилась к ней. Бергер расстегнул слинг и положил дочку на кровать.

Бергер наблюдал за общением матери с дочерью. Это было потрясающе. Но он не был пассивным наблюдателем. Он тоже участвовал. Проживал эти минуты с ними. Наконец-то жил.

Бергер помог Блум застегнуть слинг. Они пошли вместе по светлым коридорам. Полная противоположность его ночным хождениям.

Они вышли на больничную парковку. Отыскали свою машину. Блум чуть не села в детское кресло.

— Ты купил детское сиденье, — сказала она.

— Хочешь сесть за руль? — спросил Бергер.

Она засмеялась.

— Я все еще слаба. Но спасибо, что предложил.

Автомобиль тронулся. Бергер взглянул на часы и поменял маршрут.

— Куда мы? — спросила Блум.

— Мне бы хотелось свозить тебя в одно место, — ответил Бергер. — Выдержишь?

Она ответила утвердительно. Несмотря на слабость.

На самом деле, Молли Блум была самым сильным человеком из всех, кого знал Бергер.

Он выехал из города знакомыми дорогами. Е18 в северо-западном направлении. Но не доезжая Вестероса.

Блум свесилась вперед с заднего сиденья. Она держала Мирину за руку. Не хотела отпускать.

— Честно говоря, я не знаю, что произошло, — сказала она. — Последнее, что я помню, — как оказалась в ужасно тесном лифте, где пахло рвотой. Потом помню Ди в машине скорой помощи. Она выглядела мертвой. Но она ведь жива?

— Она жива, — подтвердил Бергер. — Ей пришили отрубленную правую ногу. Впереди долгие месяцы реабилитации.

Блум в ужасе взглянула на Бергера.

— Он отрубил ей ногу?

— Ты многое пропустила, — сказал Бергер. — Уверена, что хочешь услышать это сейчас?

— Уверена, — ответила Блум.

И он рассказал ей все, ничего не утаивая. Она узнала о смерти Полковника, о смерти Нади, о смерти Ивана. О серьезном ранении Ди. О духе абсолютного зла в наше время.

Молли Блум скорбела. Она была знакома с Надей. Они успели привязаться друг к другу. Почувствовать друг друга. Понять друг друга. Молли понимала также всю глубину отношений Нади с Иваном. Обоих судьба не баловала, но они сумели обрести жизнь заново, начать все с начала, на истинной свободе.

А вместо этого погибли в Свободе.

Бергер и Блум почти приехали. Бергер свернул с трассы. Местность вокруг казалась все менее заселенной. Они подъехали к небольшой площадке, откуда уходила тропинка в лес. Припарковались кое-как.

— Ты по-прежнему хочешь нести ее в слинге? — спросил Бергер.

— Теперь,