а руками за шею, зубами сорвал маску и вгрызся острыми клыками в лицо. Её напарник успел обдать монстра тонкой струёй из распылителя. Спина монстра задымилась и тот заверещал, но даже не от боли, не от страха. Это был, скорее, возмущённый крик. Больной отпустил женщину с окровавленным безносым лицом и переключился на мужчину. Со второй жертвой он поступил жёстче, сначала выдавив глаза, а затем, широкой пастью вцепился в нижнюю челюсть. Повалив санитара на пол, он, как бешеный пёс, вырывающий из рук хозяина любимую игрушку, прилагая немалые усилия, с хрустом отодрал челюсть и выплюнул её в сторону. Вырвал язык. Оставив мужчину корчиться в муках, он вернулся к женщине и закончил начатое — сорвав с лямок её баллон, он начал колотить им по её лицу. Женщина брыкалась, извивалась, пыталась схватить баллон, но монстр крепко сел на её плечи. На девятом ударе она перестала двигаться. Её череп треснул. Полилась кровь, смешанная с серым веществом. Отшвырнув баллон, монстр не спеша склонился над «десертом».

— Откройте купол!!! — надрывая глотку орал, что есть силы, Кайрил.

Ещё трое санитаров появились в коридоре. Их не было видно за дверью — показалась только струя кислоты. Вовремя отскочив, монстр оказался на одном из куполов, а затем, спрятавшись за углом палаты, подождал, когда санитары подойдут поближе, и набросился на первого, кто пересёк порог.

Мужчина с вырванной челюстью, между тем, корчился на полу, пытаясь звать на помощь. Вошедший не успел прожить и секунды после того, как оказался в палате — накинувшийся со спины монстр вцепился в тыльную часть его шеи, добравшись клыками до позвоночника. Со вторым стало то же самое — стоило ему вбежать, как больной прыгнул на стену, отскочил от неё и набросился сзади. Третий оказался умнее и не стал покидать коридор, паля из-за двери. Монстр тоже проявил сообразительность. Он схватил труп санитара и вышвырнул его за дверь, чтобы на секунду отвлечь третьего. Этого хватило, чтобы выскочить в коридор.

Что было за пределами палаты, Кайрил видеть не мог — ему до сих пор никто не открыл купол. Он уже устал кричать и тяжело дышал, не понимая, то ли кнопка сломана, то ли из медсестёр не осталось в живых никого. Хотелось бы думать, что дело в кнопке.

Неторопливым шагом, и даже с несвойственной животным прямотой осанкой, монстр вернулся в палату. В том, что это существо больше не человек, сомневаться не приходилось. С другой стороны, его сообразительность, и может быть даже, осознание происходящего, не давали определиться до конца — животное он или нет. Взяв баллон, монстр подошёл к ближайшему куполу и, с лёгкостью атлета занеся тяжёлый предмет над головой, резко опустил его на стекло. Купол издал предсмертный звон и распался на фрагменты. То же произошло с соседним куполом.

— Нет, нет, нет!!! — кричал Кайрил и размахивал руками, когда монстр подошёл к его койке. — Нет, не вздумай! — поняв, что уже поздно, он сгруппировался. Осколки посыпались как сотни ножей. Хотя, это оказалось не так страшно, как выглядело со стороны. Спасла, хоть и немного, тонкая серая пижама.

Глаза монстра, вернее то, что от них осталось, его лицо и поза, выражали странное чувство. Будто он сочувствовал своим. Больной пока ещё не различал, кто свой, а кто нет — кто хшайс, а кто, пока, человек, поэтому и освобождал всех без разбора всех, кто лежали под куполами. Это дало Кайрилу неопределённую фору, но стоило поторопиться: кто знает, сколько продлится такое сочувствие, да и есть ли оно вообще, или монстр всего-навсего голоден?

Переступив через два трупа в коридоре, Кайрил помчался в поисках гардероба. Главным сейчас было найти одежду. Особенно важен был зелёный плащ — в него были вшиты пластины-усилители, которые бы сейчас очень помогли.

Проходя мимо ординаторской, Кайрил заметил, что дверь настежь открыта, а врачи лежат мёртвые на полу.

«Он не один, — зрение и слух обострились. Кайрил прижался спиной к стене, услышал бег в коридоре. — Сколько? Двое? Трое? Больше? Где они?»

Насколько хватало сил, Кайрил напряг удалённое чувствование. Этот навык уже спасал ему жизнь, и Кайрил очень надеялся, что спасёт опять. Мысленно представив себе, что границы чувствительности выходят за пределы его тела, он нарисовал у себя в уме коридоры больницы. Каждый поворот, каждая дверь, каждая лестница — все звуки и запахи — ничто не должно было остаться без внимания. Минусом было то, что телесное, или ближнее, чувствование притуплялось, к тому же тонкая техника требовала предельной концентрации, отнимала очень много сил, ускоряла обмен веществ. Кайрил боялся, и было чего — никогда прежде он не позволял себе использовать тансуф в подобном состоянии: порезы, пусть и слабо, но ещё кровоточили. Пришлось строчно перевязывать раны от осколков обрывками пижамы, и только после этого вновь погружаться в тонкую технику.

Вдалеке, в противоположном крыле, раздался вопль. Был ли это хшайс или человек? Главное, чтобы поблизости не оказалось этих тварей. Кайрил вышел за поворот. Никого. Лестница вниз. Главное, не споткнуться. Ближнее зрение как в тумане, зато дальнее прощупывает лабиринт, заранее предупреждая об опасности.

«Так, если лестница ведёт вниз, и там выход, значит, я на втором этаже. Подвалов в надводном городе не бывает. Гардеробы они обычно располагают на первом. Значит, мне туда».

Стоп! Он остановился и вернулся к повороту. Как только его пятка оказалась скрыта за поворотом, на лестнице появился ещё один монстр. Он шагал медленно, шатаясь как пьяный, и подвывая.

«Сбить его с ног танхум? Нет — опасно. Я слаб. Может не сработать».

Оставалось подождать, пока хшайс пройдёт мимо. Как назло, он передвигался очень неторопливо. Обоняние у больного обострилось, и теперь намного превосходило обоняние простых людей. То же можно было сказать о слухе — вместе с обонянием, хшайс получал в нём преимущество, что восполняло потерю зрения. Кайрил не дышал. Всё лишь бы создавать как можно меньше шума. Жаль, сердце нельзя на время