— Сразу же.

— Не выдержала сравнения?

В нем столько нового самодовольства, что я на мгновение теряю инициативу. Беспомощно гляжу на бокал. Мужчина подает знак бармену, и тот отправляет к нам официантку с новой порцией. И как только видит в такой толкучке. Важный гость? Совпадение?

— Решила избавиться от лишнего.

— Ах, как грубо.

— Что ты хочешь?

— Это ты приехала в мой город, Анна, — мягко напоминает он, забирая у официантки напитки и пересаживаясь ко мне.

От крепкого аромата его парфюма меня бросает в дрожь. Трясет. Я невольно сдвигаюсь правее, чтобы получить возможность снова дышать.

— Я ехала не к тебе.

Что заставляет сказать правду? Алкоголь? Его близость, от которой мне так плохо и так хорошо? То, что он до безобразия красив? Как будто на нем никак не отразился прожитый почти что десяток лет, как будто не было года плавания, как будто он все это время занимался исключительно собой. Мне кажется, что на его фоне я выгляжу старухой. И от этой мысли больно.

Я со злой улыбкой забираю бокал, делаю глоток и задыхаюсь от крепости. Он отбирает напиток, наклоняется. Вид обманчиво обеспокоенный, но на самом деле он ловит каждое мое движение.

— Я тоже сюда пришел не ради тебя. Но пришлось обеспечить себе одиночество на вечер.

— Какие жертвы.

Слова даются с трудом. Я откидываюсь на спинку дивана — снова — и тут же подскакиваю, чувствуя его руку. Когда он успел ее туда положить? Он самодовольно смеется, а потом протягивает вторую руку и берет меня за подбородок. Наши взгляды встречаются, и это больше не дуэль.

— Я сдержал слово, — чуть слышно сказал он. — Не искал встречи, не напоминал о себе. Но ты сама приехала сюда.

— Случайность.

— И это говорит мне аналитик?

Простой вопрос заставляет меня залиться краской стыда. Он явно не терял времени даром.

Что может чувствовать похищенная женщина, снова оказавшись во власти похитителя? Наверное, страх? Ужас? Панику? Что угодно, но явно не то, что чувствовала я. Я нашла в себе силы улыбнуться, мягко отстранилась, взяла свой бокал.

— Ты что-нибудь знаешь про детектива Акселя Грина?

— Грин? — искренне удивился мой собеседник. — Его нет в Треверберге.

У меня из-под ног выбили почву, лишили смысла и цели. В глазах потемнело.

— Нет… в Треверберге? — жалобно переспросила я.

— Уже пару месяцев точно. Он уехал из-за этого громкого дела.

— О.

— А зачем он тебе?

— Да так…

Я замолчала, а он допытываться не стал. Руку убрал, посерьезнел. Сделал пару мелких глотков из своего бокала, смакуя и не торопясь. Я получила возможность подумать. Подумать и разозлиться на себя за наивность. Поехала не глядя — и зачем?

Когда его рука легла мне на плечи, обнимая, я почти не удивилась. Вынырнула из невеселых мыслей и подняла голову.

— Потанцуем? — с улыбкой спросил он.

Потанцевали. А потом еще. Потом поехали в отель и продолжили танцы. Странное ощущение — быть свободной и связанной одновременно.

Позже

В Треверберг Грин вернулся еще через несколько месяцев. Он пропадал в клубах. В тот вечер, когда я увидела его впервые после долгого перерыва, мир в очередной раз рухнул. Теперь я целенаправленно выбирала клубы так, чтобы можно было найти пару на ночь. Иногда пересекалась с моим похитителем, так и не сумев порвать эту порочную связь. Заводила новые знакомства. Пару раз из-за меня подрались (жаль, в эти дни Акселя не было).

Как-то я напилась достаточно, чтобы набраться смелости и подойти к нему для разговора, но не успела: эта журналистка, Лорел, кажется, меня опередила. Я страшно разозлилась. А потом вспомнила, что ничего не рассказывала ей о Грине и о том, что хочу с ним поговорить. Она просто сняла себе красивого мужика, а он оказался не прочь. Смотреть на то, как Аксель обнимает ее у барной стойки, а потом подхватывает на руки и несет в туалет, было невыносимо.

Наутро у меня были запланированы лекции в Тревербергском университете, но я так и не смогла уснуть. Познакомилась с новым мужчиной, так и не запомнила его имени и до утра пыталась выбить из головы слишком яркие картины того, как Аксель целует другую женщину. Ревность иррациональна. Ее просто не может быть с учетом нашей истории. Но я ревновала, страшно ревновала.

В голове начал созревать план. Нужно связаться с Грином по-другому. Не через алкоголь, не через близость, не через месть в виде связи с другими. Надо пойти с другой масти. Вспомнить, кто я в альтернативном мире, который все почему-то называют реальностью. Вернувшись в Марсель, я поручила Готье начать подготовку процесса по открытию в Треверберге филиала нашего психологического центра.

Если мне не хватает духу подойти к нему, я зайду с козырей.

Глава четвертая

Когда Грин приехал к клубу, гости уже собрались, а концерт начался. Прокручивая в голове диалог с Эдолой, детектив не заметил, как прошло время, но зато ближе к точке назначения полностью пришел в себя и сосредоточился на предстоящем деле.

Охраннику он просто показал значок и приложил палец к губам, призывая к молчанию. Тот начал говорить о сверхсекретном режиме работы во время выступлений Авироны, а детектив возразил, что он не концерт послушать пришел, и снова помахал перед носом шкафа значком. Обливаясь потом, тот пропустил Грина в клуб, пригрозив, что, если Аксель его обманул, будут последствия. Тот лишь кивнул, юркнул внутрь, проверил пистолет и замер, прячась в тенях. Сердце стучало ровно, он был предельно собран и чувствовал себя так, как много-много лет назад на заданиях, по которым Аксель на самом деле отчаянно тосковал, но не позволял себе