Мое сердце начинает подпрыгивать и кружиться, пока я не начинаю чувствовать

себя, как в свободном полете.

Затем приходит еще одно сообщение.

Эмма: Мне нужно перезагрузить сервер и переписать пару кодов. Мы можем

поговорить утром?

Рев: Конечно.

Эмма: ♡

Мое сердце пропускает удар. Я краснею, прежде чем осознаю это.

У меня уходит целая вечность, прежде чем я засыпаю.

Но впервые за долгое время я вовсе не против.

Глава 35

Эмма

Итан: Я его нашел.

Сообщение будит меня в 5:30 утра. Я сажусь в кровати, протирая глаза.

Я ничего не хочу помнить, но помню.

То, что сделал Nightmare.

То, что сделал Рев.

То, что сделала я.

У меня уходит три попытки, чтобы понять, о чем говорит Итан.

Эмма: Ты его нашел???

Итан: У меня вся ночь на это ушла.

Эмма: Ты всю ночь над этим работал?

Итан: Ну, после того, как ты закрыла игру, мне больше нечем было заняться...

Мне пришлось закрыть игру. Это первое, что я сделала. Ущерб был огромным.

Везде. Должно быть, Nightmare потратил целый день, продираясь через мой код.

У меня есть резервные файлы, так что будет достаточно просто вернуть все так, как

было, но я не смогу так же легко стряхнуть чувство насилия.

Слава Богу, что я так и не рассказала отцу об игре. Представляю его комментарии.

«Отличная игра, милая. Особенно понравился тот порно – снимок из таверны.

Вот что значит безопасность».

Я морщусь и возвращаюсь к переписке.

Эмма: КАК?

Итан: Я тебе говорил, что знаю нужных людей.

Эмма: Кто он?

На моем телефоне появляется изображение. Это удостоверение студента. Его имя

Уильям Ролл. Я совсем его не знаю. Я смотрю на год выпуска.

Эмма: Он второкурсник? В Южном Арунделе?

Итан: Да. Я послал его маме все снимки.

Я кашляю, подавившись воздухом, и перечитываю эту строчку.

Эмма: Ты сделал ЧТО?

Итан: И его директору тоже. Этот псих совершенно свихнулся.

Я таращусь на его сообщения, разрываясь между облегчением и разочарованием.

Единственная по – настоящему важная проблема в моей жизни, а я даже не смогла

решить ее сама.

Итан: Не волнуйся. Я отсортировал всю информацию о тебе.

Эмма: Спасибо.

Итан: НП. (нет проблем)

Я не знаю, что еще сказать.

Итан: Прости. Я должен был с тобой посоветоваться. Но я ненавижу, когда эти

придурки достают хороших людей. Ты хорошо поработала над этой игрой.

Эмма: Нет. Спасибо ТЕБЕ. Я бы никогда не смогла его найти.

Итан: Пожалуйста. А теперь мне нужно придумать, как убедить свою маму, что я был болен всю ночь, так что могу сегодня пропустить занятия.

Эмма: Иди, поспи немного. Ты мой герой.

Итан: ☺ ♡

Я таращусь на сердечко целую минуту. Это просто смайлик. Это ничего не значит.

Мне стоит написать Реву. Мое сердечко, посланное ему, кое-что да значило.

Теперь я краснею. Может быть, лучше сперва позавтракать.

Мама на кухне, когда я спускаюсь вниз по лестнице, что оказывается большой

неожиданностью. Ни тебе йоги, ни музыки кантри. Вместо этого по всей кухне

разбросаны бумаги, и они похожи на счета или финансовые отчеты. В ее руке зажата

ручка, зависшая над блокнотом. Рядом с ней дымится кружка, но, должно быть, она уже

выпила целую колбу, потому что кофеварка сухо щелкает на стойке.

Мой мать? Выпила целый кофейник кофе?

Она поднимает взгляд, когда я вхожу. У нее мешки под глазами, но не похоже, чтобы она плакала. Она выглядит усталой.

– Привет, – говорю я осторожно.

– Привет, Эмма.

Я не могу понять тон ее голоса. Кажется, она подавлена, а моя мама никогда не

бывает подавлена.

В любое другое утро я бы ее проигнорировала, схватила бы самую большую

кружку кофе, и направилась бы обратно в свою комнату. Но я продолжаю думать о папе за

завтраком, о том, что его внимание было сосредоточено исключительно на его смартфоне

и выпуске новой игры.

Впервые я задумываюсь над тем, одинока ли моя мама.

Я сажусь за стол.

– Чем ты занимаешься?

Она снова смотрит в блокнот.

– Пытаюсь собрать общую картину нашего финансового положения для адвоката.

Не хочу ничего упускать.

– О.

Мама бросает взгляд на часы над плитой.

– Ты сегодня рано встала.

– Мне нужно в школу.

– Я знаю это, Эмма. Но до автобуса еще сорок пять минут.

Оттенок ее привычного поведения проскочил в ее голосе, и мне приходится

заставить себя не реагировать на это. Впервые я задумываюсь над тем, является ли ее

раздражение реакцией на мое.

– Я подумала, что могла бы приготовить завтрак. – Я делаю паузу. – Для нас обеих.

Ты что-нибудь хочешь?

На короткое мгновение в кухне повисает тишина, которая кажется бесконечной.

– Да. Спасибо.

Так что я делаю яичницу. В этот час обычно тихо, но дребезжание венчика в миске

никогда не казалось мне таким громким. Я стою к ней спиной, пока выливаю взбитые яйца

на сковородку, но больше не чувствую себя неуютно. У меня больше нет чувства, что мама

наблюдает за мной. Мне кажется, будто она плывет по течению, будто ее стул –