— Вас только трое! — по-змеиному зашипела она. — Только трое! Нас больше! Мы сотрем вас в порошок и уйдём.

— Да, вас больше, — согласилась я. — Четверо, не считая этих лежачих. Но вы безоружны. Двое ваших изолированы на станции. Ещё трое в комнате под командным. Двое здесь отдыхают.

Она прищурилась и усмехнулась.

— Если кто-то был в реакторном или в стрелковых помещениях, то они там прочно упакованы. Звездолёт парализован, — добавила я.

— Каким образом? — спросил Лонго.

— Я активировала противозахватную систему. Большой, кстати, одновременно передал сообщение о возможном захвате звездолёта на Центральную. Это и было сигналом для нача­ла операции. Двадцать минут, чтоб звездолёты инспекции подлетели к станции и ещё двадцать, чтоб «Лепестки Сакуры» прогулялись по пустым коридо­рам.

— Этого не может быть! — рявкнула Рузаф.

— Может, — возразил Лонго и посмотрел куда-то вверх. Потом махнул рукой и улыбнулся. Рузаф подняла глаза и затряслась.

Через минуту в дверь вошли несколько парней в чёрном. Впереди с парализатором в руках и тоже в униформе спецназа Ле Соланж.

— Всё в порядке? — спросил он.

— Впервые вижу, чтоб инспектор пренебрёг правом на торжествен­ный выход и врывался с пушкой наперевес, — усмехнулась я.

— Чёрт с ним, с выходом… — он посмотрел на Рузаф. — Вы уже знаете, что это она?

— Да, она нас просветила, — кивнул Лонго.

— А вы зря так быстро прервали сеанс. Я бы предупредил вас об этом первым. Подозрения у меня возникли ещё раньше, но потом появи­лись и доказательства: по данным биолокации установлено, что она не раз пользовалась компьютером мужа. У неё было несколько интимных рандеву с Нейтом. Потом она связывалась с ним по интеркому спецканала, но, видимо, не учла, что у Торсума была привычка записывать все деловые разговоры. Мы нашли её беседы с комендантом Клондайка. Для трибунала этого хватит.

— Для суда! — зашипела она. — Я не служу!

— Трибунал, милочка! — обернулся он к ней. — Это преступление против безопасности Объединения.

— Кристалл расшифровали? — спросил Лонго.

— Да, много интересного… — Антуан обернулся к Тилабу. — Как вы себя чувствуете?

— Плохо, — хрипло проговорил тот. — Мне б…

— Джейми, сделай ему укол, а потом срочно отправляйте его на Изумрудную. Там врачи определятся, где лучше провести лечение.

Один из «лепестков» аккуратно вынул из рук ормийца карабин.

— Что потребляем?

— Би-3…

— Тогда отправим вас на Фаэтон. Там вас почистят, избавят от зависимости. Как новенький будете. Пойдёмте со мной в медотсек… — неожиданно он осёкся, бросив взгляд на меня. — Это ещё что?

Он решительно подошёл и, присев на корточки, посмотрел мне на грудь, где в широком разрыве ткани темнело чёрное пятно раны.

— Это косметика?

— Увы… — грустно улыбнулась я.

— Немедленно в операционную!

— Могу спорить с кем угодно, но не с врачом!

XXI

Хирург подразделения «Лепестки Сакуры» Джеймс Корриган оказался очень хорошим врачом и приятным собеседником. Пока он возился со своими приборами, чистил и обрабатывал рану, он успел мне объяснить, что такая регенерация в принципе невозможна, и меня после такого ранения нужно было сразу же положить на операционный стол, что-то там перекрыть, соединить и залатать, и только потом регенерация пошла бы своим ходом под надзором врачей.

— И что теперь делать? — почему-то расстроилась я, пока он с интересом смотрел на свои экраны.

— Ничего, — пожал плечами он. — Ваш организм каким-то образом обошёлся без нашего вмешательства. Это аномалия, но я слышал, что иногда такое бывает. Несколько подобных случаев описаны в медицинских изданиях. Так или иначе, это вас спасло. И судя по темпам регенерации и её течению, ваше тело само знает, что ему нужно. Через пару дней вы будете на ногах. А сейчас вам нужен покой и обеспечение регенерационного механизма нужными ему для работы веществами. Так что придётся потерпеть внутривенные вливания.

— Потерплю, — вздохнула я и покосилась на медкибер с некоторым неодобрением.

После этого Джейми рассказал мне, как попал в спецназ, и о том, что Антуан Ле Соланж около десяти лет командовал этим подразделением и лишь полгода назад ушёл в штаб. Потом появился и сам Антуан. Он долго выяснял, как мои дела, причём, судя по вопросам, медикология не была для него тёмным лесом. Затем мне предложили ванну регенерационного раствора, но я закапризничала и сказала, что хочу в палату и чтоб ко мне немедленно пустили Лонго. Никто не стал спорить.

В палате я продолжала капризничать. Мне до ужаса нравилось, как трое мужчин пытаются выполнить любую мою прихоть. Наконец, я успокоилась, заставив Лонго сесть рядом и взяв его за руку.

— Теперь рассказывай! — обратилась я к Антуану.

— С удовольствием, — кивнул он. — Рассказать осталось не так уж много. Из записи на кристалле, а потом и от самого Тилаба мы узнали, что Рузаф Аршар действовала по приказу своего любовника, с которым познакомилась ещё до войны в столице Ормы. Это был верховный вождь Пейлы Орник Лас Бла. Он поставлял наемников сначала императору, а потом Альбелину на Седьмой.

— Где он сам?

— Он сбежал после подавления мятежа на Седьмой. Мы его ищем, но пока безрезультатно.

— Хорошо, а причём здесь захват ваших боевых баз?

Ле Соланж пожал плечами.

— Я сам ничего не понимаю! Эта дама, действительно, вызвала подкрепление: два звездолёта. Подождём их, может, тогда хоть что-то прояснится.

— Ну и дело, чёрт возьми! — пробормотала я. — Это ж надо, так глубоко упрятать концы!

— Ничего, откопаем.

— Да куда денемся…

Я как-то совершенно незаметно уснула. Проснулась через несколько часов с таким чувством, что могу свернуть горы. Лонго с улыбкой взглянул на меня.

— С добрым утром, дорогая!

— С добрым утром, любимый. Подмога к нашей козочке уже прибы­ла?

— Да. И уже надёжно упакована.

— Боже! А ты просидел здесь со мной!

— Мне кажется, что на сей раз моё присутствие там было со­вершенно необязательно.

В палату вошел Джейми.

— Как вы себя чувствуете?

— Превосходно!

— Очень может быть, — кивнул он как-то неуверенно.

В дверях появился Антуан.

— Как самочувствие?

— Отлично. Я могу идти?

— Шутим? — улыбнулся он, взглянув на доктора. — В чём дело, Джейми?

— Не знаю. Регенерация почти