Отдалённо доносились возгласы восхищения, но даже они были для нас с Мортеном уже чем-то естественным и ненужным. Этот мир был только наш. Третьим лицам тут делать нечего.

Всю свою жизнь я старалась кому-то угодить, кому-то что-то доказать, получить признание, выбиться в лидеры, не отставать, идти только вперёд, не сдаваться!.. Вот только в итоге это приводило лишь к тому, что я оставалась одна, а все мои труды никому не были нужны.

Всю свою жизнь я пыталась равняться на «лучших». Вот только эти «лучшие» далеко такими не являлись.

Придумывала себе идеалы, но только со временем стала понимать, что идеалов в мире не существует.

Иными словами, старалась быть самым вкусным, самым правильным, самым румяным, самым идеальным «персиком» в мире,. Но совсем забыла о том, что всегда найдётся тот, кто персики не любит.

В погоне за тем, чтобы угодить другим, совсем забывала о том, кто я есть сама по себе.

Иронично, не так ли?

Но стоит тебе хоть раз сказать «нет» и подумать именно о себе, как ты прекращаешь быть для других хорошей. Прекращаешь быть для других удобной.

И тогда у тебя есть только два пути: либо, подобно крохотному, уже огранённому винтику в огромном механизме, ты возвращаешься туда, откуда ты вышла, и стремишься для всех быть идеальной; либо разрушаешь весь привычный мир вокруг себя, разрушаешь те ярлыки и рамки, которые на тебя навесили, и начинаешь с самого начала.

Но на этот раз будучи верной только самой себе.

А хватит ли у вас на это смелости?

Эпилог

Фоссегрим сидел на вершине сугроба, рассматривая в окнах королевского дворца, как множество людей наслаждаются балом в честь свадебного торжества. До ушей духа доносилась приятная музыка, которая совершенно ему не нравилась.

Фальшивит.

Ох, как же скрипач фальшивит и не поспевает за ритмом. Попадись тот музыкант Фоссегриму, и он бы стер его пальцы в кровь, но определённо научил бы того, как нужно правильно играть.

Однако людям, по всей видимости, нравилась эта игра. Ну, или они уже были настолько пьяны, что более ничего не замечали.

— Сара, Сара… — повторял он имя той, в ком уже совершенно не был уверен. — Сара, Сара… кто же ты?

— Тебе не надоело наблюдать за ней? Если так хочется, мог бы встретиться и поговорить, — донесся женский голос у духа за спиной. — Она ведь искала тебя, и ты об этом знаешь.

— Знаю, — кивнул юноша со светлыми кудрями, после чего с усмешкой оглянулся назад. — Но ведь и ты этого хочешь. Или я не прав, Кионна?

Молодая девушка в белоснежном платье с длинными чёрными волосами недовольно нахмурилась, но не стала отрицать слова духа. Она также взглянула на королевский дворец, который когда-то был её домом.

— Удивительно, — усмехнулся Фоссегрим, — ты пыталась её убить, а в итоге умерла сама. Но именно её сила тебя и воскресила. Не хочешь поблагодарить свою спасительницу?

— Нет, — строго произнесла девушка. — Никто не должен знать, что я выжила. Пусть… Просто пусть всё будет так, как сейчас.

— Охо-хо, — усмехнулся юноша. — Потеряла интерес? Или наконец-то обрела то, что когда-то было потеряно? В любом случае я тебя понимаю, Кионна. Прекрасно понимаю…

— Фоссе, — обратилась к духу девушка. — Сара… Что она такое? Неужели эльфийская магия на подобное способна?

— Нет, — отрицательно покачал головой дух. — Никто из ныне живущих на подобное не способен. Я бы знал. Это невозможно. На такое способен только Бог.

— Тогда, — растерялась Кионна. — Сара… Бог?

— Не думаю, — вновь покачал он головой.

— Но почему?..

— Трудно сказать, — пожал тот плечами. — Возможно, когда король Ян впервые ко мне пришёл с желанием помочь его супруге забеременеть, я не должен был вмешиваться, так как мать Сары и так была уже ей беременна. А моё вмешательство лишь позволило моей магии и магии эльфов объединиться в нечто совершенно новое. Но силы её спали. Долго спали. А после, когда Сара находилась на грани отчаяния, они пробудились, защищая своего хозяина.

— Вот как… — задумалась девушка. — Кем же она в итоге стала? Человеком? Эльфом? Духом?

— А разве это сейчас важно? — засмеялся Фассегрим, вновь поворачиваясь в сторону дворца. — Однако кое-что меня всё же беспокоит.

— Что именно? — не понимала Кионна.

— За мной должок… А я не люблю быть кому-то должным.

Кионна растерянно посмотрела на водного духа, который принялся нашёптывать на руки заклинание. Вначале там ничего не было, но уже через несколько секунд стал образовываться светящийся огонёк, представляющий из себя сгусток чистой и светлой энергии.

Словно маленькая звёздочка, от которой исходило тепло любви, заботы, невинности, доброты и нежности.

— Фоссе, что ты?..

Но тот не дал ей договорить. В какой-то момент юноша закончил нашёптывать заклинание, после чего дунул на свои руки и отправил звёздочку в полёт.

С их расстояния было прекрасно видно, как быстро передвигается звёздочка между снежными сугробами, проникает в здание, пролетает сквозь столпотворение гостей и вот наконец-то садится на плечо Саре Близзард, мгновенно растворяясь подобно снежинке.

— Что ты наделал?! — ахнула Кионна. — У правителей Снежного Королевства не может быть своих родных детей! Это нерушимое правило!

— Нерушимое, значит? — усмехнулся юноша, спрыгивая со своего снежного места. — Вот и посмотрим. В конце концов, правила нужны для того, чтобы их нарушать.

Впервые за долгое своё существование водный дух испытывал трепет и волнение перед предстоящим будущим. Он ещё не знал, что будет дальше с появлением новой жизни в семье Близзард. Но в одном он уверен точно. Скучно не будет!