— Ты все еще думаешь, что нравлюсь я ему?

— Я и не сомневаюсь. Что ж, я не вижу, какими глазами он смотрит на тебя?

— Ты знаешь, няня, последнее время он вообще на меня не смотрит, — вздохнула Груша. — А я совсем уже запуталась и не знаю, что мне делать.

Агафья ласково посмотрела на Грушу, не понимая, почему Андрей до сих пор не признался девушке в любви. Ведь Агафья прекрасно знала о тайных чувствах Елагина.

— И отчего Константин Николаевич никак не остывает к тебе, доченька? — перевела Агафья разговор на другую тему. Она чувствовала, что пока Груша живет с князем, Елагин не осмелиться приблизиться к Груше. И вдруг Агафью осенило. — А может, ему нравится твоя непокорность?

— Знаешь, нянюшка, едва я стала капризничать и избегать его, так князь вообще тираном стал, — ответила ей Груша. — Все время следит за мной. И одну никуда не отпускает.

— Ошиблись мы, видно, доченька, — сказала Агафья. — Я-то думала, что вредный нрав ему не по душе придется, а вишь, все не так оказалось. А знаешь, Груня, тебе надо снова спокойной да покладистой стать, какая ты есть.

— Зачем? Что изменится?

— Ты послушай меня, — продолжала тихо Агафья, наклонившись к девушке. — С Константином Николаевичем, видимо, по-другому надо, не как со всеми. Начни с ним вести себя ласково. Улыбайся все время. Говори нежно да глазки радостные делай. А для верности признайся, что любишь его.

— Да ты что, няня?! — возмутилась девушка. — Я так от него вовек не отделаюсь!

— Я тебе дело говорю, — не унималась Агафья. — Я поняла, он оттого и увивался за тобой, что ты не давалась ему. А как только он поймет, что добился любви-то от тебя, у него все желание и пройдет. Все равно он на тебе не женится. А узнает, что любишь его, так и совсем к тебе интерес потеряет…

После ужина, Груша, не выдержав, решила во что бы то ни стало увидеть Елагина. Хоть одним глазком, хоть мельком, хоть издалека. Она так соскучилась по нему, так давно не говорила с ним. Последняя неприятная встреча с ним у реки, когда Андрей наговорил ей колкостей и гадких слов, до сих пор стояла ярким пятном в воспоминаниях девушки. Но девушка, влюбленная в молодого человека, уже почти все простила Елагину, ощущая, что не может долго обижаться на него.

Сказав Урусову, что ей надо ненадолго сходить к Агафье, которая просила помочь на кухне с составлением новых рецептов блюд, Груша под этим вымышленным предлогом упорхнула из дома и стремительно направилась к дворовым постройкам. Уже темнело, и мужики и бабы, уставшие от дневной работы, сидели на широких лавках во дворе или просто стояли небольшими группами, разговаривали и шутили. Груша проходила мимо, здороваясь, и искала глазами высокую статную фигуру Елагина. Но его нигде не было видно. Она не могла спросить, где сейчас Андрей, так как боялась, что все вмиг заметят ее повышенный интерес к управляющему.

Груша прошла все корпуса, обошла конюшню, манеж, осмотрела переделанную сверкающую от краски и новых стекол оранжерею и заглянула даже в сад. Но все напрасно. Отчего-то девушке думалось, что теперь он в своей комнате, но она боялась подниматься туда. Так в тоске она проходила по усадьбе около полутора часов. Понимала, что надо возвращаться во дворец, ибо чувствовала, что Урусов, волнуется и вполне может начать искать на кухне, где ее нет.

Тяжко вздыхая, девушка прошла через задний вход на кухню, где была одна Матрена, и вышла в широкий дворцовый коридор, как сразу же наткнулась на Урусова. Он явно шел за ней и воскликнул:

— Грушенька, а я уже за тобой. Отчего ты так долго, душа моя?

Девушка, похолодев от осознания того, что князь едва не поймал ее на лжи, как-то чересчур приветливо улыбнулась и, вспомнив недавние слова Агафьи, ласково произнесла:

— Я уже все закончила, Константин Николаевич.

— Ну, тогда пойдем, душенька, я покажу тебе одну вещицу, — сказал Урусов и, тут же обняв сильной рукой девушку за талию, прижал ее к себе и уже на ушко проворковал: — Я думаю, тебе очень понравится. Елагин из Петербурга по моему повелению привез, пока нас не было.

На миг лицо девушки омрачилось при упоминании имени Андрея, но она немедля взяла себя в руки и вновь улыбнулась Урусову.

Утро следующего дня после завтрака Груша проводила в кабинете с князем. Была пятница, приемный день просителей. Константин сидел за письменным столом, и устало взирал на бородатого крестьянина, который уже четверть часа не мог более-менее внятно рассказать о своей просьбе. Девушка стояла у темно-зеленой портьеры и напряженно смотрела в окно, почти не слушая, о чем говорит Константин с мужиком.

— Ну и вот, — продолжал крестьянин, теребя в руках шапку и неуверенно гладя на Урусова. — После пожара мы корову купили, но сейчас нет денег у меня, чтобы на Юрьев день оброк заплатить.

— Ясно, — сказал сухо князь и перевел взгляд на Грушу, стоящую у окна, которая нервно теребила рукой зеленый шнурок, удерживающий портьеры. Затем, вздохнув, князь вновь посмотрел на мужика. — Иди к Андрею Прохоровичу и скажи, что я снимаю с тебя оброк в этом году. Путь придет ко мне, я распишусь ему в ведомости, что ты не должен.

— Ох, спасибо, барин! — обрадовался мужик.

Урусов ждал, когда мужик выйдет, но тот отчего-то топтался в дверях.

— Еще что-то у тебя? — спросил уже недовольно князь.

— Да, барин, мой сын, Егорка, ему двенадцать лет ужо, так я хотел его в соседнее имение в подмастерье к кузнецу отдать. Андрей Прохорович сказал у вас позволения спросить.

Груша неотрывно смотрела в окно. В эту секунду она жаждала убежать из этого теплого, душного дворца на улицу. Девушка прекрасно знала, что Елагин теперь у пирса, как сказала ей час назад Агафья. И всей душой стремилась туда, желая увидеть Андрея, хотя бы издалека. Но Урусов любил, когда она присутствовала на приемах крестьян, и сегодня во время завтрака попросил ее о том же. Так что она была вынуждена, изнывая от тоски, находиться здесь.

Ей безумно хотелось спуститься к реке и вновь увидеть загорелое, волевое лицо Елагина, с голубыми пронзительными глазами и жесткой складкой над губой. Как же давно она тосковала по нему, как давно мечтала вновь прикоснуться к локтю молодого человека, затянутому в темную ткань сюртука, и ощутить знакомый запах душистого леса и свежей зелени. Ведь то единственное страстное соитие у реки оставило в душе девушки неизгладимое мучительное сладостное воспоминание и чувственное желание. После той близости с Елагиным Груша каждый раз, когда к ней прикасался Урусов, прикрывала глаза и представляла, что ее ласкает Андрей. Что именно его губы целуют ее рот, что именно он шепчет ей нежности на ушко. Эти мечтания и вымышленные представления немного успокаивали сердечко девушки при интимной близости с князем, и прикосновения и ласки Урусова в эти моменты не казались ей противными.

И теперь, стоя у окна, она несчастно смотрела на улицу и искала предлог, чтобы хоть на час вырваться их этой душной комнаты и убежать к реке. В какой-то момент Груша заметила, что Урусов не смотрит на нее и, обратив все свое внимание на мужика, спрашивает его, почему мальчика надо посылать в другое имение. Она решила воспользоваться моментом и проворно направилась к двери.