– Мы справимся как нельзя лучше, – поправил ее Мелвилл.

Бережливость и скромность никогда не были столь романтичны.

Теперь Элизе и Маргарет оставалось только упаковать вещи в доме на Кэмден-плейс. Если Харфилд они покинули налегке, то в Бате сборы потребовали гораздо большего времени и усилий, поскольку за три месяца жизни в городе все домочадцы, похоже, накопили огромное количество пожитков. В итоге, чтобы перевезти все, им пришлось нанять целиком две почтовые кареты. Предполагалось, что Элиза присмотрит за имуществом кузины, пока та будет за границей. Лакеи добрую половину дня грузили сундуки в экипажи.

В тот момент, когда Элиза отдавала распоряжения о перевозке мольберта, Перкинс вполголоса уведомил ее, что пришла гостья и он взял на себя смелость проводить ее в гостиную. Направившись туда и распахнув дверь, Элиза обнаружила в комнате мисс Винкворт – видение в светлом батисте, задумчиво перебирающее клавиши фортепьяно.

– Мисс Винкворт! – воскликнула Элиза в чрезвычайном изумлении. – Я полагала, вы еще в Лондоне!

Гостья подняла на нее глаза.

– Я попросила маму заглянуть ненадолго в Бат, – сказала она. – Завтра мы отправляемся в Харфилд, чтобы…

– Сыграть свадьбу, – договорила за нее Элиза.

Объявление появилось в газетах на прошлой неделе.

– Да. Мне жаль, что я не смогу присутствовать.

Мисс Винкворт мягко улыбнулась, словно понимая, что это ложь.

– Я знаю, вы отказались помочь моей матери, – прошептала она. – Подслушала ваш ответ ей насчет Ардена.

Она послала собеседнице улыбку, показав ямочки.

– Мама ужасно разгневалась, сильнее, чем когда-либо, – сообщила гостья.

Проявления настроения матери, похоже, не пугали ее, как прежде.

– Мне жаль, что я не смогла сделать больше, – призналась Элиза от чистого сердца.

Она взглянула на мисс Винкворт. Было бы неделикатно расспрашивать девицу, какие чувства она испытывает к Сомерсету, даже если сама Элиза когда-то его любила. Но…

– Надеюсь, – решилась она, – за время вашего знакомства в Лондоне вам удалось взрастить искреннюю привязанность?

Щеки мисс Винкворт порозовели, – очевидно, она сообразила, что Элиза имеет в виду.

– Да, мне удалось, – ответила она просто.

Элиза кивнула. Внезапно она поняла, что эти двое очень подходят друг другу: мисс Винкворт и Сомерсет, Уинни и Оливер. Ему было необходимо кого-то защищать, она нуждалась в защите. Он ценил возможность о ком-то заботиться, она ценила заботу о себе. Они будут счастливы вместе.

– Я сказала Сомерсету, чтобы он не оспаривал ваши поместья, – тихо произнесла мисс Винкворт.

– Что вы сделали?! – спросила Элиза, не поверив своим ушам. – Вы сказали Сомерсету?

– Вообще-то, мне совсем не нравится возражать ему. Но вы были так добры ко мне, и меня терзало слишком сильное чувство вины, чтобы промолчать, – объяснила мисс Винкворт, состроив гримасу, словно до сих пор не могла поверить в собственное нахальство.

– Чувство вины? – переспросила Элиза. – Почему вы…

– Потому что это я рассказала ему о вашем танце с Мелвиллом, – призналась гостья, опустив голову. – Я видела вас тем вечером и никому ничего не говорила, молчала неделями… Но потом вы рассорились, а он начал ухаживать за мной…

Она умолкла, ее лицо порозовело еще больше.

– Он мне нравился, понимаете? – раскаивалась мисс Винкворт. – Мне нужно было, чтобы он вас разлюбил, хоть чуть-чуть.

Элиза ошеломленно воззрилась на собеседницу, утратив дар речи. Она и предположить не могла, что эта мышка способна на подобное коварство.

– Что же, у вас это определенно получилось, – подытожила Элиза.

Во рту у нее пересохло, в голове завертелись мысли. Нельзя сказать, что поступок мисс Винкворт что-то изменил, нельзя сказать, что в конечном итоге Элиза предпочла бы иной оборот событий, но…

– Сомерсет согласился оставить вам все состояние как есть, – сообщила мисс Винкворт. – Мне пришлось притвориться, что я очень грущу, да и матушка не обрадовалась. Но он согласился.

– А вы гораздо хитроумнее, чем я думала, – протянула Элиза, и мисс Винкворт ответила очаровательной шаловливой улыбкой. – Спасибо… наверное. Да, спасибо вам.

Чем бы ни руководствовалась мисс Винкворт, это был щедрый дар. Элиза сможет оставить при себе слуг, Мелвилл сможет опубликовать «Медею», они сохранят дом на Беркли-сквер, ей не придется распродавать имущество, и…

Когда Элиза начала мысленно перечислять все те многочисленные препоны, к которым она приготовилась и которых теперь удастся избежать, у нее перехватило дыхание. Она справилась бы и без этих денег. Она справилась бы. Но получить столь неожиданную поддержку…

– Спасибо вам, – повторила она.

– Знаете, – добавила мисс Винкворт, – как бы то ни было, мне кажется, текст завещания допустимо трактовать буквально. Вот каким вопросом я задаюсь: если бы вы перестали носить имя Сомерсет, возможно, оговорку… можно было бы счесть недействительной?

На мгновение Элизе показалось, что она увидела на лице собеседницы тень той женщины, которой мисс Винкворт однажды станет. Из нее выйдет отличная графиня Сомерсет. Значительно более подходящая на эту роль, чем Элиза. Она обретет силу так же, как обрела Элиза.

– Я могу еще что-нибудь для вас сделать? – спросила мисс Винкворт.

– Не смею просить вас о большем, – откликнулась Элиза, рассмеявшись. – Я… – Она помолчала. – Впрочем, меня интересует пейзаж из гостиной на втором этаже в Харфилде. Его написал мой дедушка, и я хотела бы его купить. Назовите вашу цену.

Она определенно может себе позволить эту картину. Снова.

Мисс Винкворт кивнула, показав ямочки.

– Хорошего дня, леди Сомерсет, – попрощалась она с Элизой, присев в неглубоком реверансе, и выплыла из комнаты.

– Чуть меньше овечка, чуть больше львица, – подытожила Маргарет, когда позже в тот день Элиза сообщила новость ей, Каролине и Мелвиллу.

Но смотрела Элиза на Мелвилла. Он улыбнулся.

– Я смогу отвезти тебя в Элдерли, – удовлетворенно произнес он, словно, кроме этого, принесенная ею новость ничего в их жизни существенно не изменила.

Элизе подумалось, что, пожалуй, так оно и есть. Ибо вместе они справились бы и без наследства, к тому же никакое богатство не спасет их от предстоящих испытаний. То обстоятельство, что она выбрала себе в мужья Мелвилла, бомонд, скорее всего, воспримет неодобрительно; в лучшем случае их всю жизнь будут преследовать шепотки и надменные взгляды. А еще Элиза подозревала, что Бальфуры громогласно выскажут осуждение, узнав, какие дорожки предпочли для себя она и Маргарет, с каким семейством решили связать свое будущее.

– По крайней мере, мы сможем позволить себе красивые наряды, – ухмыльнулся Мелвилл, словно отвечая на мысли Элизы.

Она улыбнулась, переплела его пальцы со своими и стиснула его руку.

– Нам пора, – мягко сказала Каролина.

Дома на Кэмден- и Лора-плейс опустели. Снаружи стояли две кареты, загруженные коробками. Одна должна была направиться в Лондон, другая – в Дувр.

– Я буду по тебе скучать, Каро, – сказал Мелвилл, крепко