Шрифт:
Закладка:
Можно было отрядить кого-то с доказательствами: фотографиями «зайцев», подробным докладом. Но автобусное сообщение, и всегда-то ненадёжное, в последние три дня совсем прервалось, и автобус в Николеньки совсем не приходил. Следовало бы в этом усмотреть коварные происки «плащей», но Егор по принципу Оккама не стал изобретать сущностей, а списал отсутствие автобуса на обычную человеческую халатность.
Оставалась возможность послать кого-то на тракторе или собственной машине. Нужно ли это, должно было выясниться сейчас.
Так что встреча была ему нужна едва ли не больше, чем «плащам». Кто они, зачем им «зайцы», что они намерены делать с дядиными подопечными, найдя их, и вообще, что за идиотская история тут происходит и каким боком Николеньки попали в эту историю? Вопросы совершенно фантастические, но для Егора теперь они были жизненно важными. И если выяснится, что дело приобретает самый худший поворот и «зайцам», а вместе с ними и Николенькам угрожает реальная опасность, то ему всеми силами нужно будет стараться усыпить бдительность давешнего попутчика, протянуть время хотя бы до завтра и организовать хоть какую-то оборону.
Впереди неясным пятном обозначились «Жигули». Под сапогом плюхнула глубокая колдобина. Егор чертыхнулся, отступил, вытаскивая ногу, и в этот момент на фоне машины различил двинувшуюся тень. «Зеркала откручивают? — подумал он, крикнул на всякий случай: — Эй, кто там с машиной балует?» — и тут же понял, что машина ни при чём, дожидаются его.
Сапоги сразу увязли в тягучей глинистой жиже, холодно стало спине, сердце заколотилось гулко и часто. Егор невольно прижал ладонь к груди, словно надеясь остановить этот резкий стук.
Знакомый хрипловатый высокий голос произнёс:
— Подойдите ближе!
Скользя по грязи, Егор сделал ещё несколько шагов, остановился, всматриваясь. Потом, сглотнув пересохшим горлом, спросил:
— Достаточно?
— Вполне, — в голосе послышалась явная ирония. Пришелец был один. В чёрном плаще до земли, с капюшоном, закрывающим голову, он напоминал католического монаха, какими тех показывают в кино.
Егор стоял, внутренне сжавшись, собравшись, как для прыжка или для того, чтобы броситься бежать. И в то же время понимал, что не побежит, будет стоять вот так и с самым искренним видом врать. Сейчас нельзя было не врать, правда стала опасной, может быть, даже смертельно опасной для тех инопланетных мальчишек и девчонок, что скрывает у себя в доме дядя Саша.
— Вы не забыли моего поручения? — спросил «монах». — Что-нибудь узнали?
Егор глупо, как ему показалось, улыбнулся, кашлянул, потом только ответил:
— Конечно, помню, как можно забыть! Да где там узнаешь? Пока приехал, пока дом нашёл, а тут ещё машина застряла, сами видите, — он кивнул на «Жигули». — Куда же на ночь глядя разыскивать?
— Это плохо, — сказал «монах». — Времени мало. Наверное, вы просто не понимаете всю серьёзность ситуации. Необходимо как можно скорее найти этих животных. Они очень опасны. Могут пострадать многие и многие, если мы не найдём их.
— А что за животные? — простодушно поинтересовался Егор. — Крокодилы какие-то? Или змеи?
— Они гораздо опаснее змей. Это страшные чудовища, хотя и выглядят вполне безобидно. Постарайтесь понять. Пока мы не нашли их, всем нам угрожают неисчислимые бедствия.
Егор, уже немного успокоившись, попытался выведать.
— Ну, найдём мы их, а дальше что?
— Уничтожение. Но это уже наше дело, вас оно не касается.
«Вот так, — подумал Егор, — значит, уничтожение. Плохо. Нет, ребята, этот номер у вас не пройдёт». Вслух же сказал:
— Раз не касается, значит, не касается. Не расстраивайтесь так. Завтра же все дома обойду и найду.
В голосе инопланетянина теперь явственно слышались горечь и разочарование:
— Вы странные существа. Не верите в опасность, когда вам о ней говорят. Плохо работаете даже за деньги, это ваше мерило ценностей. Может быть, и вам денег дать? — с надеждой спросил он.
Егор хотел было отказаться, заявить, что он и ради идеи готов помогать. Но решил, что такой отказ может показаться неестественным, и сказал:
— Ну, не знаю. Как сами думаете. Но было бы неплохо.
— Что ж, возьмите, — и «монах», достав откуда-то из плаща толстенную пачку, протянул её Егору.
Тот, поражённый, на несколько секунд потерял дар речи. Потом всё же взял себя в руки.
— Так, а кто они такие, эти животные? И почему вы их ищете?
— Вам не нужно этого знать, — голос «монаха» опять зазвенел начальственным металлом.
— Но, может, их вовсе нет в селе?
— Они здесь. И лучше будет, если вы поможете их найти. Жду вас завтра здесь в такое же время. Это крайний срок.
9
Собралось десять человек, остальных не дозвался даже дядя Саша. Отказывались, ссылаясь на болезни, дела по дому и семейные неурядицы. Но главная причина была видна и невооружённым глазом — не страх, чего дядю Сашу бояться, а скорее опасение, боязнь неизвестного, вошедшего в жизнь села и ломавшего привычный ход жизни.
Но десять человек всё же собрались, причём большинство безо всяких уговоров. В пришедших созрело уже неприятие нависшей смутной опасности и желание искать пути и средства, чтобы эту опасность выяснить, а выяснив — перебороть, победить.
В комнату дядя Саша никого не пускал, с тайной мыслью приберечь питомцев как последнее доказательство, да и наверняка по привычке скрывать найдёнышей.
Набились в кухоньке, уговорились не курить — не продохнёшь потом — и стали слушать, как бывший учитель рассказывает о своих похождениях. Слушали поначалу с интересом. Но сельский житель — не городской, его баснями о пришельцах с «летающих тарелок» не прошибёшь, фантастика и заумные статьи в толстых журналах не очень ходовой товар на селе. Поэтому интерес скоро угас, те, кто постарше, заскучали, помоложе — улыбались, понимающе переглядывались: готов мужик, совсем сбрендил. Да и дядя Саша при повторении истории живость рассказа своего утратил, бубнил монотонно, уставясь в пол и перемежая речь «украшениями» типа: «м-да...», «это вот, как его...» и бесконечными «ну-у-у...». Егор сидел как на горячей сковородке, недоумевал, как это дядя в школе работал.
Наконец рассказ закончился. Дядя Саша поднял голову и вопросительно посмотрел на слушателей — проняло ли?
Те молчали, отводили глаза, щупали по карманам папиросы. Ну что сказать, действительно? Наконец решился высказать общее мнение председатель сельсовета — мужик серьёзный, воевавший, уважаемый. Клюев, правда, порывался что-то ляпнуть, но председатель положил ему руку на
