задаром пусть им милиция Землю от «зайцев» хищных защищает. Ну, они побухтели и бабок кучу отвалили — авансом. Пообещали ещё, если найдём, у кого эти их враги прячутся.

— Что они намеревались сделать с «зайцами», когда найдут?

— Говорили вроде бы, что убьют, чтобы свои не выручили, а там кто их знает.

Председатель вмешался:

— Они сказали, что убьют, а вы всё равно продали? Да не только их — целое село! Что теперь делать? Как врезал бы, гадюка! — и он замахнулся на яйцеголового ружьём. Тот втянул голову в плечи.

— Ладно, — Егор остановил ружьё. — Давайте к дяде Саше двигаться. Надо решать что-то. Теперь пришельцы знают, где искать. Вы никого из них не подстрелили?

— Так ведь он там лежит! Тот, который в тебя целился. Я когда пальбу открыл, этот, — он указал на пленного, — сразу на землю упал, в первого я попал, а второй несколько раз по мне выстрелил и сбежал. Вояки, я тебе доложу, никудышные. Кто же своих бросает? Я не смотрел, что с тем. Может, и не убил — по ногам ведь целил.

— Надо пойти посмотреть, — решил Егор. — Давайте, на меня обопритесь. И ты вставай! — это уже предателю.

Кое-как они добрались до дороги. Оставив яйцеголового под охраной председателя, Егор подкрался к «Жигулям». Пришелец действительно лежал около них, там, где упал. Товарищ бросил его. Егор осмотрел всё вокруг, помня об оружии «монахов», и у колеса поднял отлетевший туда пистолет не пистолет, какой-то механизм, явно предназначенный для стрельбы. Разбираться с ним не стал, отложил на потом, сунул в карман и склонился над пришельцем. Тот был жив, но без сознания, дышал прерывисто и тяжело.

Теперь предстояло решить — как доставить и пленного и раненого одновременно. Егор понял, что своими силами им этого не сделать, сходил к ближайшей засаде и позвал сидевшего там человека.

Выдержка у членов отряда самообороны оказалась железной. Услышав выстрелы, но помня о приказе председателя: пост не покидать, — ни один из них приказа не нарушил.

12

Жена председателя еле сдержала крик, когда увидела его, бледного, волокущего ногу, опирающегося на Егора. Но быстро успокоилась — крови ведь не было. Председателя уложили на постель, пристроили поудобнее ногу. Он сопротивлялся и шумел, требовал, чтобы с ним не возились, а занялись бы пришельцем. «Монах» действительно оказался ранен в ногу, рука председателя с годами твёрдости не потеряла. Рана была пустяковой, пуля только вскользь задела, и без сознания пришелец был скорее от шока, а не от потери крови. Кстати, кровь была обыкновенной, красной. Жена председателя, перевязав «монаху» ногу, решила расстегнуть плащ у того на груди, и... теперь уже пришлось приводить в чувство её!

Сдвинув капюшон, она взялась за застёжку, начала вертеть её, и от неосторожного движения с лица пришельца сползли чёрные очки, а вместе с ними и всё лицо, которое оказалось умело сделанной маской. Настоящее же лицо «монаха» и лицом-то назвать можно было с огромной натяжкой. Напоминало оно свиное рыло, поросшее редкими черными волосами, с круглыми, лишенными век глазами. Увидев это, жена председателя охнула и осела на пол в обмороке. Егор и мужик из засады в растерянности стояли над лежавшими на полу пришельцем и женой председателя и не знали, что делать.

Хладнокровия не потерял один председатель. С постели он скомандовал мужику:

— Петрович! Воды принеси и побрызгай ей в лицо!

Петрович метнулся в коридор. Егор, вглядываясь в «рыло» пришельца, думал: «Пусть теперь мне только скажут, что разумные существа во всей вселенной должны походить на человека!»

Вода подействовала. Жена председателя открыла глаза, потом села. Вспомнив же, что произошло, она, не вставая, стала пятиться к стене, стараясь не смотреть на «монаха».

Егор отобрал у Петровича кружку с водой и повторил процедуру приведения в чувство с пришельцем. Брызги воды подействовали на инопланетянина так же, как и на жену председателя. В круглых глазах появилось осмысленное выражение. Пришелец обвел комнату взглядом, попытался вскочить, но со стоном рухнул на пол. Сознание в этот раз он не потерял. Полежав какое-то время, «монах» попросил:

— Помогите сесть. Так мне будет легче разговаривать.

Егор кивнул Петровичу: «Давай!» На Петровича, мужчину, по всему видно, опытного и ко всему привычного, внешний вид пришельца никакого шокирующего воздействия не оказал. Совершенно спокойно он помог «монаху» приподняться и прислониться к ножке стола. Егор вспомнил об оружии, достал из кармана стреляющую машинку, надеясь, что в случае надобности как-нибудь сумеет из нее выпалить.

Пришелец, увидев оружие, сказал:

— Уберите. В нем нет нужды. К тому же это только парализатор с кратковременным периодом воздействия.

Странно было видеть, как он произносит русские слова. Лицо его, лишенное мимики, оставалось неподвижным. Голос был бесстрастным, но Егор мог поклясться, что в нем слышалась ирония.

С кровати подал голос председатель:

— Так что, нога у меня не навсегда покалеченная?

— Нет, — ответил пришелец. — Действие заряда рассчитано максимум на час.

— То-то я чувствую, что она ныть начинает.

Егор все же парализатор не убрал, решив, что хватит и часа, если что.

— Ну, поговорим начистоту? — спросил он «монаха».

— Мне больше ничего не остается, — просто сказал тот. — И хотя это строжайше запрещено, я думаю, обстоятельства складываются так, что придется рассказать вам всю правду.

— Вот-вот, — сказал председатель. — Давно пора.

— Но сначала, — продолжал пришелец, — я хотел бы, чтобы вы кое-что посмотрели. У вас есть видеоаппарат?

— Это телевизор, что ли? — спросил председатель.

— Да, — подтвердил пришелец. Он покопался в глубине плаща и достал маленькую коробочку черного цвета. Егор нервно повел стволом парализатора.

— Ну-ну, — сказал пришелец, — не делайте глупостей. Нажмете еще случайно. Тогда я ничего не смогу объяснить. Подключите этот аппарат к антенне вашего телевизора.

Егор взглядом показал Петровичу: «Присмотри за ним!», — взял кубик и направился к стоявшему на тумбочке «Рекорду», кокетливо прикрытому кружевной салфеткой. На боковой грани кубика имелся выступ, который в точности подошел к антенному гнезду телевизора.

— Подсоединил, — сказал Егор. — Что дальше?

— Включайте.

На экране сквозь туман проступили очертания огромного шара, «Земля», — подумал Егор, но тут же понял, что ошибается. Очертания материков были совершенно иными.

— Жаль, что изображение черно-белое. В цвете это впечатляет сильнее. У вас примитивная техника,— сказал пришелец.

— Есть и цветные телевизоры, — оскорбился