При переправе через болотистую, поросшую низким камышом речушку они неожиданно выехали к небольшой заводи. Их появление вызвало испуганный крик и визг. В воде плескались в чем мать родила несколько женщин. Минуты, и они скрылись в кустарнике, густо покрывавшем берег.

Картинно прикрыв ладонью смеющиеся глаза, Сахиб Джелял громко прокричал:

— Эй, мир с вами, красавицы! Не причитайте и не ахайте. Мы не разбойники! Мы почтенные мусульмане, купцы! Довольно визжать! Хватит! Мы не хосровы, заставшие во время купания прелестную Ширин в бесстыдной наготе. Успокойтесь и отвечайте на вопросы.

Визг и шум прекратились, и две-три хорошеньких, шоколадных от загара мордочки показались среди листвы. Испуганные огромные глаза девчонок чем-то напоминали огненные глаза Шагаретт, и сердце у Мансурова сладко защемило. Ему даже показалось, что среди купальщиц была сама Шагаретт. Правда, он тут же отогнал свою безумную догадку.

Так всадники и стояли посреди речки. Кони медленно и громко пили воду, а Сахиб Джелял устанавливал «контакты», как он выразился, с представительницами джемшидского племени. Понадобилось не так уж много времени, чтобы девицы наконец обрели дар слова.

— Вы нас напугали! — зарделась наиболее бойкая из них. Она успела натянуть на себя яркое красно-желтое платье, нагрудник из ожерелий и монист и даже, высунувшись из кустов, позволила лицезреть себя всю. Она была стройна и гибка, и столь же стройна и гибка была ее речь.

Она отвечала бойко, но уклончиво. Лишь когда Сахиб Джелял церемонно вручил девочке пригоршню серебряных персидских кранов, для чего понадобилась со стороны Аббаса Кули целая серия осторожных маневров — девчонки все еще не доверяли путешественникам, и малейшее резкое движение заставляло их визжать и прятаться, — переговоры сдвинулись с места.

— Мы принимаем серебро от вас в дар, потому что мы все тут невесты, а невестам нужно серебро, чтобы украсить себя, — щебетала все та же бойкая стройная красавица. — Не подумайте, что мы падки на подкуп. Мы гордые джемшидки! А теперь скажите, что вы, господа почтенные купцы, хотите знать?

Дело пошло на лад, и Сахиб Джелял заговорщически прищурил глаз, подмигивая Мансурову.

— Не удивляюсь, что ваше сердце тоскует. Если ваша исчезнувшая супруга и вполовину так красива, как эта острая на язык стрекозка, я понимаю, почему вы не находите себе покоя. А теперь порасспросим ее. Разведаем, так сказать. — И он спросил: — О черноглазая обольстительница сердец, не скажешь ли ты, как здоровье и благополучие уважаемой дочери уважаемейшего великого вождя джемшидского племени, добродетельной и прекрасной госпожи Шагаретт Бану?

Личико девушки сразу посерьезнело, и улыбка слетела с ее пухлых малиновых губок:

— О, наша пророчица и ясновидящая госпожа мудрости здорова и благополучна! Хи! А вы, господин, слышали про нашу пророчицу, госпожу Шагаретт, а?

— Весть об уме и святости госпожи Шагаретт растеклась по всему мусульманскому миру.

— Шагаретт Бану приходится мне тетушкой… родной тетушкой, — пунцовая от удовольствия и гордости, жеманилась девушка.

— Она ее племянница! — хором запищали подружки и уже смело выступили из кустов.

Все они были разряжены ярко и броско, как и подобает невестам, и высокий берег зацвел вдруг многокрасочным цветником. У джемшидов женщины пользуются изрядной самостоятельностью, и Сахиб Джелял правильно поступил, решив при столь неожиданном и довольно-таки конфузном для девушек знакомстве порасспросить их. Девушки, впрочем, ничуть не огорчились, что их увидели нагими эти солидные путешественники. Почувствовав полное доверие к ним, они окружили выехавших из заводи всадников и наперебой принялись разбалтывать все, что знали о святой пророчице, о ее мудрости, о том, как она врачует недуги, помогает молитвами, заклинаниями и лекарствами роженицам, излечивает детей.

— О! Пророчица сама отстранена от своего сына, и теперь все дети племени — ее дети.

— Где же ее сын? У пророчицы ведь есть свой сын? — с трудом проговорил потрясенный Алексей Иванович.

— Великий Джемшид, старый наш вождь, забрал маленького Джемшида, он должен стать вождем в своей шахской чаппари. Старый Джемшид растит из мальчика Джемшида воина. Старый Джемшид не позволяет женщинам мешаться в дела воспитания. Старый Джемшид отобрал у матери внука.

— Уф, — с облегчением вздохнул Мансуров. — Ну и как? Из маленького Джемшида получается воин?

— Э, а ты что за человек? — ухватившись руками за узду коня, заглянула снизу вверх в лицо Алексею Ивановичу бойкая, искрившаяся хитрой улыбкой девчонка. — О, да это великий воин! Я вижу, ха-ха, на лице твоем следы жестоких схваток с врагом! Ты — Рустем! И тебе пора бы знать: мальчика выращивают среди мужчин, девочек — среди женщин. Мальчик должен умножать мужество, девочка — свои прелести и очарование.

Она тараторила и с наивным бесстыдством выпячивала свою уже высокую крепкую грудь, улыбаясь завлекательно и обольщающе.

— Но, но, великий воин, — звонко кричали другие девицы, — ты не мусульманин! И что тебе до мусульманской нашей пророчицы?

Мансуров понял, что своими расспросами насторожил девушек и, быть может, даже испортил всю дипломатию Сахиба Джеляла. Не мог же он во всеуслышание объявить: «Я муж вашей святой ясновидицы и отец вашего малыша Джемшида». Можно себе представить, как бы переполошились юные кочевницы.

Понял, что дело осложнилось, и Сахиб Джелял. Он пошарил в бездонном своем кармане и вытащил еще горсть кранов, и, когда они заблестели в лучах солнца на ладонях бойкой девицы, глаза ее снова блеснули доверием и уважением.

— Ты, резвушка, остра на ум и, не сомневаюсь, будешь резва на супружеском ложе. Мои краны пусть послужат задатком в мехре. А теперь…

— О! Ты, господин купец, и взаправду хочешь свататься! Девчонки, девчонки! Смотрите! Этот царственный бородач — жених!

Визгу и шуму было много. Но великий дипломат Сахиб Джелял преспокойно выпытал самое главное.

«Все джемшидское племя собирается из степи и с гор на место зимовки. Приезжали какие-то не то инглизы, не то ференги из государства Герман и призвали племя готовить мечи и ружья к походу на север. Потому все мужчины сейчас заняты шитьем подпруг и седел. Приезжали вожди из афганского Бадхыза от тамошних джемшидов — там много джемшидов, очень богатых и очень любящих войну, — и договаривались, что надо напасть на Советы и собрать урожай добычи. Всюду в мире идет война, и только глупцы не собирают с земли богатства. Великий наставник господин мюршид ездил уже много раз в Мешхед, и там ему обещали оружие и одежду для похода на Советы. Да, ружья, рассыпающие тысячи пуль. Обещали! Святая пророчица, наверное, тоже спустилась с гор и молится в мазаре Турбети Шейх Джам. Все теперь собрались в