— Тут такое дело, — переминался с ноги, я скорчил огорчённую физиономию. — Не получится нам камушки из казны взять.

— И почему я не удивлён? — Лузга был подозрительно спокоен.

— Чему ты не удивлён? — Марка с его импровизированного ложа как ветром снесло. — А я вот удивлён! Как за нашими спинами от городских прятаться, так казна у него есть, а как надобность в защите отпала, так и казна сразу испарилась куда–то!

— Ну не так уж и отпала. — Прищурившись, заметил Лузга. — Жихарь со своими подручниками никуда не делся и про казну вряд ли забудет. Не тот это человек. А не удивлен я потому, что ждал чего–то такого. Ну что делиться он с нами, не захочет!

— Я делиться не отказываюсь! — я постарался добавить в голос как можно больше возмущения и обиды. — Казна богатая! Всем с избытком хватит! Вот только нести с собой в Вилич такое богатство я побоялся! Взял с собой часть малую, а остальное неподалёку от проклятого города прикопал. Далече отсюда будет. Одним днём не обернуться.

— А с собой лишь два камешка, значит, взял?! — яростно схватил меня за грудки Марк. — Быть такого не может!

Рядом мрачно навис сумрачный Лузга.

— Отчего же. Не два, — я с трудом подавил желание, как следует врезать Марку. Нельзя мне из образа, пока, выходить. — Ещё с десяток я возле Вилича спрятал. Вот только об этом месте отцу–наставителю рассказать пришлось. Тем от посылки в ходоки и спасся!

— Да кто же в одном месте все камни прячет! — с ненавистью выдохнул мне в лицо Марк. — Лжёшь ты всё! Сказывай, куда вторую часть тех камешков, что до Вилича донёс, прикопал!

— Ты лапы свои убери, — всё же не сдержавшись, потянулся я к рубахе Марка. — А то я тебя сейчас самого тут прикопаю!

— А знаешь. Я ему, пожалуй, поверю, — тихий насмешливый голос, остановил, уже начавшуюся было драку. — Отдать мажески камни стражникам на воротах, а остальное жрецу — это только наш общий друг может! Как был ушибленный на всю голову, так и остался!

Развернувшись, я встретился с насмешливым взглядом Гонты. И тут меня накрыло. Рывком, вырвавшись из цепких лап Марка, я врезал Гонде по морде, вложив в удар всю, успевшую накопится во мне, злость. И тут же, кинувшись следом за упавшим, яростно вцепился ему в горло. Набатным колоколом билась всего одна мысль: «Убить! Убить гада»!

В себя я пришёл уже на полу, в углу так гостеприимно приютившей меня каморки. Сверху, навалившись неподъёмной тушей, прижимая к полу, сидел Марк. Рядом ухмылялся во весь рот Лузга, с готовностью сжимая в руках небольшую деревянную чашу.

— Ну что, ещё водички плеснуть или охолонул уже? — ехидно поинтересовался он. — А то мне не жалко. Тут колодец под боком. Воды много!

— Пусти, — глухо попросил я Марка. — Успокоился я. Не буду больше в драку лезть.

— Ты–то может, и не будешь, а вот мы пока ещё не решили, — передо мной появился Гонда, зажимая разбитую губу. В глазах плескалась весёлая злость. — Держи! — я уже начал подниматься, когда резкий удар отправил меня вновь на пол. — Я привык должок сразу отдавать! Да ещё с довеском! — удар ногой больно отозвался в рёбрах. Что характерно, Гонду в отличие от меня, Лузга и Марк оттаскивать не стали. Сволочи!

— Ну, так что? Дальше без мордобоя поговорим или нам тебя уже втроём как следует отметелить? — Гонда нагнувшись, выразительно посмотрел на меня. — Поверь, нам не трудно!

— Охотно верю! — зло сплюнул я кровь на пол. Ненависть лилась через край, лишая даже чувства самосохранения. — Только тогда и ты мне поверь! Лучше до смерти добивайте! Или я вас поодиночке подкараулю и убью! А там будь что будет!

— Ну и дурак, — пожал плечами мой недруг. — Ничего хорошего тогда не будет. Причём как раз для тебя. Поэтому предлагаю продолжить разговор без драки. Сдачи я тебе уже дал, а больше у меня к тебе претензий нет.

— Зато у меня есть! — я, кряхтя, уселся, прислонившись спиной к шершавой стене. — Я тебе твоё предательство в деревне вовек не забуду!

— Какое предательство? — покачал головой Гонда. — Опять ты за своё? Ты что мне родич? Ты мне даже не односельчанин, то есть никто! А если к тому же и дурак, то сам Лишний велел этим воспользоваться. И плохого в этом ничего нет. Вон и Лузга с Марком со мной в этом согласны. Даже помогли немного.

— Ага, — радостно оскалился верзила. — Ты Вельд сам виноват. Доверчив больно. А нам что же, мимо рта шмат сала с хлебом проносить? Нам теперь за тебя каждый месяц харч привозить из деревни будут!

— Уже не будут, — спокойно возразил Марку Гонда.

— Чего это? Мы же ряд заключили!

— Так он–то здесь, — кивок в мою сторону. — Значитса, не сладилось что–то у дядьки Антипа! Чего же деревенским теперь за зря ради нас стараться? Что там произошло то хоть? — спросил он меня. — Не мог Антип тебя просто так отпустить!

— Степняки там произошли! — злорадно ответил я. — В гости, на огонёк заглянули! И нет больше дядьки Антипа, — заглянул я в глаза Гонде. — Вышел весь!

— Понятно, — задумчиво кивнул в ответ мне Гонда, нисколько не огорчившись. — Вот всё же везучий ты. Страсть как везучий!

— Тебе бы моё везение! — отпарировал я, вспомнив про посмертное проклятие и остальные пакости Толика. — Мало бы не показалось!

— Не, — засмеялся тот в ответ. — Мне и своей удачи хватает! Так говоришь, что нет у тебя казны прикопанной близ Вилича?

— Нет. Раздал всё.

— Так зачем же ты камешек городской страже отдавал?

— Так ворота они уже закрыли. Внутрь попасть торопился, пока сигма не побелела!

— Так и прождал бы до утра, — посмотрев на меня, как на несмышлёныша, покачал головой Гонда. — Утром, вместе с народом и зашёл бы. Шею только чем–нибудь обернул. А здесь писарю, что при школе состоит, один камешек и сунул. Он бы и в списки тебя внёс и не проболтался никому. А отец–наставитель даже и не узнал про то. Местные чинуши взятки брать обучены. Так оно вернее было бы! И про казну никто не прознал и на инициации, тот же писарь за тебя бы заступился! Ещё в один камушек его заступа и обошлась всего, а не в десяток, как со жрецом. И как ещё стражники на воротах тебя не обыскали, ума не приложу!

— У них спор зашёл: успею я добежать, пока сигма не побелеет или нет, — хмуро ответил я. — Вот один из них меня поскорее и впустил.

— Дурачьё! — презрительно сплюнул Лузга. — Поспорили на кружку вара да кусок свинины, а камешек мажеский прозевали!

— Дурачьё и есть, — согласился с ним Гонда. — А тебе вновь повезло, — покачал он головой. — Был бы среди них, хоть один поумней; и кристаллы бы все отобрали, и самого от греха прибили.

— За что прибили бы то?! — я возмутился уже из чистого нежелания во всём соглашаться со своим врагом.

— А чтоб слух о камешках не пошёл, — невозмутимо пожал плечами Гонда. — Вот отпустили тебя и все об этом уже знают. И камушек этот у них отобрали. Ещё и по шее надавали!