— И на Стража найдётся управа. Если хорошенько поискать!

— А знаешь, Марго кое-что рассказала мне до того, как ты забрал моё тело. Она ведь влезла в тебя, в твои мысли и вытащила всю грязь наружу. Может после смерти ты и обрёл какую-то власть, но мы оба знаем, что ты просто пешка. Обыкновенный солдатишка, сдохнувший, так и не дойдя до Ленинграда. У тебя даже не хватило сил после смерти добраться до дома! А главное в тебя нет и гордости. Марго сказала, что ты чуть ли не в ногах валялся у русских медиумов. Ты годами искал тех, кто поможет тебе. Ты обращался ко всем и все отказали! Я не знаю, как ты достиг своего положения на Изнанке, но что-то мне подсказывает, что ты не из тех, кто доходит до финала. Марго не достанется тебе. Вспомни, сколько раз ты пытался взять её и как часто она выскальзывала из твоих рук!

— Заткнись! — закричал Клаус и зеркало, висящее на стене над трюмо, треснуло в мелкую сетку. — Да, это целое искусство. Ты умеешь меня злить. Но думаешь моя злость даст доступ к этому телу? Очнись, Элли, я семьдесят лет являюсь призраком, думаешь за столько времени не научился контролировать свои эмоции?

— Это ты мне скажи, фашистская свинья, — тяну сладко как патоку, видя, как меняется мимика лица Чёрного человека.

— А вот этого не стоило говорить, — угрюмо произнёс он. — Хочешь испытать боль? Будет тебе боль.

Он закрыл глаза и от этого мне стало неуютно.

— Что ты задумал?

Всё потемнело вокруг нас и показалось, что тьма добралась до меня, но очень быстро поняла, что нахожусь в больничном помещении, проступающем из теней, замещающем реальность.

— Я сделаю тебе очень больно, Элли, — интимно прошептал он на ухо.

Но обернувшись, никого не увидела рядом.

— Ты почувствуешь всё, от и до. И это останется с тобой до самого конца.

Больничная палата, в которой проявляются почти естественным образом разные предметы, как тумбочки, заставленные крупными вазами с цветами и пакеты с фруктами. Появилось окно и помещение окрасилось в тёплые светло-жёлтые тона. Из приоткрытой форточки тянуло зимним холодом и слышалось пение птиц. От ветра колыхались светло-голубые с васильками занавески, а из коридора доносился смех. Последним появилась больничная койка, а в ней Чтец.

Я оказалась вновь заперта в собственном теле, как было в самые первые секунды появления Чёрного человека. Всё это время у меня была возможность двигаться, говорить, кричать, смеяться, я была отделённой от себя самой, бестелесным духом, которого видел только Клаус, а теперь он вновь вернул меня в моё тело. Это ретроспектива? Он показывает мне то, что сделал? Я не хочу на это смотреть!

— Элли! Какой приятный сюрприз, — Чтец улыбается.

Его правая рука закрыта гипсом, под глазами синяки, цвет лица бледный, но он всё равно улыбается, радуется, что навестила его. Руслану Валерьевичу за восемьдесят, он пережил войну в оккупированном Ленинграде. Потерял всю семью из-за войны, жил в детдоме, а с нашим даром сложно расти в таком месте, но он смог. Закончил ЛЭТИ по специальности радиотехника, женился, у него родилось двое детей, ни один из которых не обладал нашим даром. Его жена ушла пять лет назад и тогда же узнала о том, кем был её муж. Старший сын погиб во время войны в Чечне, а младшенькая удачно вышла замуж и иммигрировала в Канаду. Обычная жизнь у такого необычного человека. Он совмещал реальность и мистику, находил баланс между повседневным и призрачным, чётко соблюдал границы и с достоинством выдерживал все препоны судьбы. Стоик по характеру, улыбчивый человек. Единственный, кто смог найти слова, чтобы поддержать меня, когда я всё потеряла.

Чтец человеческих душ. Он всегда знал, когда кому-то из нас больно.

Я кричу, с надрывом, до боли, до рези, но моё тело мне не принадлежит. Другая я улыбается ему в ответ, кладёт пакет с мандаринами на стол и присаживается на кровать, беря его за руку.

— Как вы, Руслан Валерьевич? Как ваше здоровье? Простите, что раньше не навещала, сами понимаете, столько всего произошло.

— Главное, что мы живы, — он кивает головой. — Я рад, что ты есть у нас, Элли. Кажется, на старости я нашёл человека, который унаследует Лилию.

— Лилию? — непонимающе переспрашивает она.

— Клуб. Думаю, он достанется именно тебе. Моё здоровье оставляет желать лучшего, да и возраст… в такое опасное время лидер должен быть сильным. Как показали последние события я с этой должностью больше не справляюсь.

— Руслан Валерьевич, — укоризненно протянула она. — Да что вы такое говорите! Вы ещё ого-го-го! Мы с вами ещё повоюем! Вот чуть здоровье поправите и всё завертится, как надо! — она улыбается, легонько похлопав по его руке. — Как в шестидесятом? Первый послевоенный афтершок в Ленинграде помните? Вы были единственным, кто совладал с ситуацией. И в шестьдесят втором именно вы разобрались с несносным полтергейстом, забравшимся в знаменитый дом Зингера. И вы были среди тех, кто отказал Чёрному человеку, который сейчас доставляет нам столько хлопот, — с холодной мягкостью закончила она. — Не так ли, Руслан Валерьевич?

Улыбка спала с лица пожилого мужчины, он ещё больше побледнел и попытался вырвать свою руку из крепкой хватки, но не преуспел.

— Как ты посмел? — зло прошипел он сквозь зубы.

— Здравствуй, старый враг!

Я чувствую всё, что делает Клаус. Чувствую, как бешено бьётся сердце у Чтеца, вижу его страх и знаю, чем всё закончится. Про себя кричу, молю, чтобы он прекратил, прекрасно зная, что призрак доведёт пытку до конца.

— Думал, что я забыл о тебе? Кажется, между нами осталось одно незавершённое дело.

— Она жива? — неожиданно спокойно спрашивает Чтец.

— Элли? — удивлённо переспросил Клаус. — Разумеется, более того, потом я покажу ей, как ты умер, если будет доставать. Хочешь передать привет?

— Сколько в тебе уверенности. Безнаказанности, чванливости, спеси. Ты как ребёнок, добравшийся до новогодних подарков, — презрительно заговорил он в ответ. — Но мы-то оба знаем, что ты никто. Меня не обманешь. Ты никогда не был способен на великие дела. Ты всего лишь солдатик в играх богов. Пустышка, которую, когда надо — выбросят. Тебе не стать фюрером, мозгами не вышел.

И в этот момент Чтец захрипел. Клаус отпустил его руку, поднялся и отошёл к окну.

— А ты сейчас умрёшь, старик. И все, кого ты знаешь, тоже. Я убью всех медиумов, я уничтожу этот мир и на его останках построю новый. Ты считаешь, что я на такое не способен, но сам посмотри, что я уже сделал. Я забрался в голову к твоей ненаглядной Элли и когда я покончу с ней, она окажется на дне Изнанки, где исчезнет, не оставив и следа. Раньше я хотел провести точно такую же процедуру и с тобой, но теперь понимаю, что будет лучше, если я просто убью тебя, чтобы после смерти ты жил дальше с мыслью, что не смог уберечь её. Это уничтожит твою личность. Высшая награда.

Я плакала без слёз, видя как последние капли жизни покидают Руслана Валерьевича. Он царапал руками горло, его глаза покраснели от лопнувших сосудов, он хрипел, пытался позвать на помощь, но никто не слышал его. Никто не знал, что он умирает. Последнее, что сказал Чтец, было моё имя.