Шрифт:
Закладка:
Ох, а не пострадают ли малыши, если Борас с Арстинаром кинутся спасать неведомого родственника Бори?
В общем, первое время я общалась с родителями отрешенно. Уж больно нервничала. Из головы не шло все только что случившееся. Мне казалось преступным, что я тут мило пью чаек или ем вкуснейшие мамины котлетки, когда некто неведомый умирает в подземелье (почему представилось подземелье — не знаю, наверно, какой-то стереотип из фильмов), а Боря отчаянно пытается найти его и спасти.
Но постепенно дело пошло на лад. Я объяснила маме с папой, что рассеянность объясняется моими сногсшибательными новостями, и изложила легенду про зарубежную стажировку, из которой я даже звонить не смогу — она в Австралии, там вообще другая связь!
Борас не подвел. Несмотря на «головную боль», он как-то очень мягко и хорошо обработал маму с папой. Новость они восприняли действительно совершенно спокойно. Порадовались за меня. И им в голову не пришло, что вообще-то и из Австралии я могла бы писать сообщения вконтакте и вообще общаться в интернете… Про скайп, видео-звонки в вотсапе или телеграмме они тоже не подумали.
Правда, у папы возникли другие вопросы, например…
— А кто оплачивает этот «банкет»? Сколько стоит билет на самолет? — поинтересовался папа.
— Грантодатели, — пожала плечами я. — Они платят за все. Институт выиграл грант на несколько стажировок для студентов. И меня выбрали одной из трех, кто поедет! Это программа сотрудничества с медиками в Австралии!
— Эх, Миша, — улыбнулась мама, подперла голову рукой и с умилением глядела на свою умницу-дочь (которой в это время было очень стыдно из-за вранья), — в наше время такого не было! А то, может, мы с тобой катались бы по стажировкам каждый год!
В общем, родители не спросили ничего, что я не могла бы объяснить. Не знаю, как Боря этого добился. Видимо, полное успокоение подразумевало позитивный настрой, и им не приходило в голову ничего опасного, сомнительного, неприятного.
Они не задали даже самый страшный для меня вопрос — когда я вернусь? Очень хорошо. Потому что я собиралась попросить Арстинара сводить меня на Землю только где-то месяца через три.
Папа и дальше шикарно отвлекал меня от тревожных мыслей. Он забыл, что мне двадцать лет, а не двенадцать, и повел нас с мамой… в парк аттракционов.
— Покатаемся на горках! — заявил он. — Не знаю, есть ли они в Австралии, но у нас точно самые лучшие! Не боишься, дочь?
— Папочка, мы же уже столько раз катались, — улыбнулась я. — Помнится, ты всегда кричал громче меня!
После полета на драконе горки меня не очень интересовали, но отвлеклась я хорошо!
И вот вечером, с подаренным папой воздушным шариком и плюшевым мишкой, которого он выиграл для меня, кидая дротики в цель (папочка точно соскучился по временам, когда мне было десять!), я спустилась во двор своего дома.
Кто-то невидимый схватил меня за локоть. А в следующий момент я увидела… Арстинара. Он проявился из-под невидимости, а может, включил меня в свой полог.
— А где Боря? — в панике воскликнула я.
Потому что ректора поблизости не наблюдалось.
Утешало лишь, что малыши выпорхнули из-под плаща Арстинара и радостно кинулись ко мне, сели на плечи и со всеми своими «фр, др, гр, взз-пых» принялись ласкаться.
«Как же я по вам соскучилась, мои хорошие! Только вот где Боря?» — подумала я и выдернула локоть из руки Арстинара.
— Куда вы дели Бораса⁈ Что с ним⁈
— Вдр! — возмутились таким раскладом дракончики.
Хотя они, в отличие от меня, были свидетелями всех событий, и наверняка знали, где Борас.
— Да никуда я его не дел. Успокойся, девочка, — усмехнулся Арстинар. — Сына он ищет. Я вспомнил особые приемы ментальной и родовой магии — и мы установили, что это действительно его сын, неведомо как попавший в этот мир. И он пока жив…
— А почему вы не с Борасом? Он же непонятно в какую передрягу может влезть! — продолжила возмущаться я. — Где он летает? Его же самолет может сбить! — правда, в этом я немного сомневалась. Скорее это дракон может при столкновении подбить самолет. Я уж молчу про драконье пламя…
— Да в кафе напротив он его ищет, кгм… — в кулак рассмеялся Арстинар.
— Как в кафе? Его сын работает в кафе? — ошарашенно переспросила я.
— Не работает. Пойдем, сама увидишь, как он его ищет, — продолжил похихикивать Арстинар.
— Ну пойдемте… — протянула я.
Отказалась от предложенного мне локтя и направилась вслед за Арстинаром.
Пока мы шли к переходу, он сбросил плащ, повесил его на руку и остался в черном костюме… обычном земном. Смотрелся, кстати, очень эффектно. Ведь на дракона что ни надень — получится красавчик. Даже если ему несколько тысяч лет.
— Под невидимостью теперь только малыши, — сообщил мне он. — А мы с твоим ректором тут приоделись, как видишь. В целом одежда у вас вполне приемлемая. Для мужчин. Про женскую одежду я промолчу… Впрочем, наблюдая ее, я осознал, почему ты так спокойно отреагировала на новость о половой несдержанности ректора, которая привела к рождению его ребенка…
— Где деньги на костюм взяли? — насуплено спросила я, проигнорировав критику и женской одежды, и «полового поведения» Бораса.
Арстинар ответил свое излюбленное «хм» (или «кгм» — попробуй разбери) и вытащил из кармана мешочек с какими-то камешками.
— Жемчужины дайориди, по сути — драгоценные камни. Продали несколько. У ректора тоже была с собой пара побрякушек — золотых, кажется.
— Не врете? Точно никого не ограбили?
— Нет, мы беспрекословно следовали твоему указанию не обижать местных жителей, хм… ха-ха…
Вскоре мы оказались на другой стороне дороги, вошли в хорошо знакомую мне кофейню, и я обомлела…
За одним из столиков сидел Борас. В облегающих джинсах и черной водолазке. Смотрелся очень импозантно. При этом он…
Отхлебывал кофе из чашки и… сосредоточенно смотрел в ноутбук.
На экране была карта — та, что позволяет приближать изображение, полученное со спутников. Ректор мастерски занимался именно этим — приближал и удалял изображение.
— Кажется, здесь, — кивнул он на экран при нашем появлении.
— Вы и ноутбук приобрели на вырученные денежки? — обреченно спросила я, плюхнувшись на стул напротив.
Ректор, наконец, оторвался от созерцания карты и ответил:
— Рад, что ты вернулась, Ирина. Извини, я попросил Арстинара с малышами встретить тебя — сам не мог
