- С тобой спокойнее, - признался Жир.

- В чём?

- Ты руководишь.

- А вы - бараны безмозглые, чтобы за пастухом бездумно идти? У каждого побег из гоблинского плена за плечами и туева хуча боевых выходов. Без меня справлялись же. А тут вас убивать не собираются.

- Ага, - хмыкнул Астроном. - Превратят в отбивную только. Если до этого момента Ведьма не угробит на тренировках. Я столько унижения ни разу в жизни не испытывал.

- Херня! - оборвал я его нытьё. - У вас жизнь - одно сплошное унижение. То в штрафниках позорную лямку тянули, то гоблины в лаборатории трахали вашу психику. А потом? Крысами в отдельной норе прятались, боясь признаться, что из себя представляете. Вы же ни дня нормально не служили! То одних боялись, то других. А сейчас предоставился шанс доказать, что среди вас нет чмошников… И что я вижу? Дерьмо полное! «Ах, батюшка сержант нас защитит! Ах, наши личики пострадают!». Мне с таким сбродом идти в тыл к тварям?

- Барон, - нахмурился Морячок. - Мы, конечно, не идеал армейский, но совсем нас принижать-то не надо.

- Пока не вижу поводов думать по-другому. Вернусь через пару месяцев, посчитаю количество ваших шрамов и количество “добытых скальпов” - поговорим ещё раз на эту тему. Очень хочу верить в то, что мои ромалы могут не только коней воровать, но и песни под гитару петь над поверженным врагом.

- Ай, нанэ-нанэ? - усмехнулся Борзый.

- Можно и частушки, но только матерные. Всё, друзья… Засиживаться мне время не позволяет, а вы думайте: так ли слабы без своего Барона. Я, конечно, красавчик, но кто сказал, что вы уроды? Надеюсь, что у нас впереди предстоит много незабываемых совместных дел.

Кажется, мои слова не пропали даром. Уходя, я увидел, что в глазах моего табора безнадёгу сменил некий злой азарт. Дай бог, чтобы он не пропал со временем. Иначе… Нет. Не буду думать о плохом.

Генерал Ростоцкий уже ожидал меня около своего бронированного джипа, о чём-то мило беседуя с Галей Якутовой. Увидев меня, она подошла и по-дружески ткнула в плечо.

- Данила! Помни, что ты не только говнюк, но и почти спасатель! Не подведи наших!

- Поцелуешь на прощанье? А то ведь забуду.

- Легко.

С этими словами она повернулась к генералу и целомудренно поцеловала его в щёчку прощебетав:

- Хорошей дороги, Геннадий Григорьевич. Надеюсь, что вы угробите Горюнова.

- Эй! - возмутился я. - Мы так не договаривались! Поцелуй предназначался мне! И в губы!

- Да? Нужно было сразу уточнять, а теперь уже поздно. Хотя… Господин генерал. Быть может, вы передадите сами этому мальчику мой поцелуйчик. Правда, он хочет по-взрослому, а не в щёку.

- Уволь, Галя! - рассмеялся Ростоцкий. - Если только расстрелять перед строем могу.

- Тоже хороший вариант. Приятно иметь дело с понимающим человеком.

- Всё понял, - скривился я. - Пока до генеральских погон не дослужусь, всякие лейтенантки мне на шею вешаться не будут.

- Верно, - кивнул с усмешкой Ростоцкий. - Хороший стимул для карьерного роста. А теперь в машину, сержант! Всё! Ваша вольница закончилась, привыкайте к уставу.

Уже без шуток Галина тепло обняла меня на прощанье, и мы с Геннадием Григорьевичем залезли в его джип, где нас уже дожидался Комов.

- Куда едем? - поинтересовался я у него, как только мы выехали за ворота школы.

- В Ярославль. У вас, Данила, намечается небольшая работа. Почти по профилю. После чуть было не провалившегося наступления под Брестом наши аналитики пришли к единодушному мнению, что в Генеральном Штабе есть высокопоставленный оборотень или, скорее всего, оборотни. Всех офицеров, конечно, проверить сложно, но несколько отделов необходимо. Причём делать это придётся тихо, не нервируя народ очередной проверкой.

- Штабные такие нервные?

- Штабные разные, - пояснил генерал Ростоцкий. - Погоны носят не только те, кто умеет стрелять, но и с виду совсем не бравые офицеры, хорошо думающие головой. Если пройдёт слух, что среди них есть оборотень, то это может вызвать нездоровое волнение. Оно, естественно, снизит эффективность работы штаба. Более того, оборотень насторожится и скроется. Тоже хорошо, только нам такая тварь нужна живой. Не гоблин и допросить сумеем, раскрыв всю вражескую сеть. Поэтому, если почувствуете предателя, то сразу за серп не хватайтесь.

- Именно, - подтвердил Комов. - Ваш перевод будет оформлен как награда за боевые заслуги. Пойдёте в личные помощники господина генерала. Вернее, мальчиком на побегушках, снующим с бумажками по штабу.

- Ерунда, - не согласился я с таким планом. - Думаю, что в столице уже не секрет, что я оборотней чую.

- Не секрет. Поэтому уже разработана легенда со всеми необходимыми документами, что во время последнего героического боя ваш Дар выгорел полностью, и теперь он даже не минус, а полный ноль. Несколько профессоров поставили свои подписи под медицинским заключением о невозможности его восстановления. Лишь только доброта генерала Ростоцкого и его благодарность за то, что спасли его когда-то от покушения, оставили вас в армии на таком хлебном месте. Так и скажете в интервью, что обязательно возьмут у вас репортёры после награждения во дворце. Зачем скрывать подобную информацию от врагов?

- Уже такая подробная легенда разработана? - удивился я. - За одну ночь?

- Не за одну, - добил меня Комов. - Нам изначально было ясно, что в рамках Императорской Школы Спасателей вы не удержитесь. Правда, не знали, каким способом подтвердите наши подозрения. Тут, признаюсь, удивили. По хорошему счёту, были изначально