- Давай помянем нашего героя, Муха... Помянем, - Дениска плеснул по стопкам до краёв. - Красиво жил. Ушёл так же красиво.

- А не рано? Тела-то нет.

- Ну что ты за человек? Или пить не хочешь? Далось тебе это тело... Уже и рапорт прислали. На, смотри! - одетый в трикотажную хламиду "Переб*деть" протянул генералу смартфон. - Видишь, на пяти квадратах просеяли каждую икринку. После пеленга его маяка отработали восемью бортами. Там, кроме полупритопленного корыта, ничего не нашли. Ни его, никого! Чудо, что эта рухлядь вообще на плаву удержалась! Так что пей, чуда не будет. Наверняка бедолагу смыло ещё во время шторма, - Дениска поднял стопку. - Ты же завтра едешь на рыбалку? Возьми меня, я тоже хочу, совсем устал от Москвы... Давай, Муха, помянем!

***

Тело обмякло, растеклось ленцой по тёплому от солнца граниту. Шевелиться влом. Студень свалил с унылой пары из "большой стекляшки" третьего корпуса. Корень приболел, и препод Краснокумский тоже на больничном: без них ни смысла, ни путёвой мантры. Полупустой наклонный зал, он же аквариум, скучал бубнежом лектора на замене. Потому АСУшник и свалил. Потопал пешком со студгородка по бульвару Пушкина до восьмёрки. В карманах - голяк, внутри - огонь, времени - вагон. Вытерев задом белёный бордюр, основательно переворошил барахло плечевой сумки: мелочи наскреблось на пенную бутылку без бутерброда. Купив "Доброго Шубина" в забегаловке на углу Гринкевича, побрёл по бульвару дальше, сбавив шаг только у хитрого фонтана, что напротив первой школы. Цыкнула пробка. Поддев её зажигалкой, довольный политехник приложился губами к прохладному стеклу. Три тягучих глотка притупили жажду, зашипели в пустом желудке, разливаясь благодатью во всём теле. Бросив сумку под шею, он растянулся на каменной плите градирни в декоре. Сухой не по сезону, каскад уже много лет простаивал впустую. Фонтан - не фонтан, а хитроумная система охлаждения мощностей вычислительного центра УЖД - управления железной дороги. Построен фонтан ещё в доисторические, советские времена, когда компьютеры были большими, очень большими… Вода охлаждала процессоры, качалась насосами до форсунок, остывая под небом тонкими струйками. Тогда же прокопали и подземный ход вдоль всего бульвара. В две тысячи пятом году о нём почти забыли, приболев кредитной брехнёй нулевых. Только тумбы вентколодцев на газонах выдавали кибальчишечью тайну, что эта секретная ветка существует и ведёт к подземной железке, что донецкому метро быть, и вообще... Этим летом он смотрел "Чарли и шоколадную фабрику" в кинотеатре Шевченко с какой-то девчонкой. Как давно это было... Бульвар ещё в старых одеждах, с волнистыми лавками. Новодельного ремонта нет и в помине, ментам плевать на пиво, если ты не буян. Колясочные мамаши миром уживаются рядом с кипучими доминошниками. Благодать! До войны ещё долгих девять лет...

"Эх, сбежать бы на яхте! Ходить бы по морям, жить по душе, а не это вот всё...", - подумалось ему тогда. Хотелось приключений... да таких, чтобы дух захватило! Чтобы ветер в лицо и тяготы брызгами. Чтобы соль на губах вместо пресной жизни!

Шарканье кованых туфель подкралось и замерло за левым ухом, нависло угодливой тенью на веки.

- Я бутылочку возьму? - стеклотарный любитель кротко поджидал, поглядывая на полупустой флакон.

***

- Обожди... Пока не допил....

- Ты смотри! Он точно русский... Ещё с того света ногу не перенёс, а уже стакан ищет!

- глумливый кок раскатисто ржал, размахивал руками, едва не уронив капельницу.

- Так! - фельдшер указал пальцем на грязный пол, подхватывая стойку. - Ну только же мыл! Натащили говна в стерильную зону... Вышли все! Пи*деть будете с той стороны!

Дверь хлопнула за топотом рыбацких сапог. В лазарете остались только тело на кушетке, фельдшер и человек в кителе с широкими галунами.

- Где я? - Индеец открыл глаза.

- Добро пожаловать на Байкал. Ты на борту ярусника, - капитан повернулся к фельдшеру. - Ему говорить-то можно?

- Только не долго, - лекарь возился с колёсиком регулятора капельницы.

- Ярусника? - лежащий захлопал воспалёнными веками.

- Да, промысловое судно. Российское.

- А собака? Она... Вы нашли её?

- Бульдожка? Лучше всех! - мариман улыбался мясистыми губами. - Уписывает лосося за двоих! Ну что там? - бросил он белому халату.

- Порядок. Будет жить.

- Вот и славно..., - рука в кителе пододвинула стул. - Тогда коротко и по делу. Кузьмич, пойди покури.

- Уже ушёл, воркуйте без меня, - фельдшер глянул на часы и с лёгким сердцем умотал в столовку, подошло время обеда.

- Значится так…, - капитан подождал пока стихнут шаги и продолжил, глядя на спасённого, - у нас будет несколько минут. Твои документы я видел. Видел также и гидромешок, доверху набитый наличкой. Его забрали с буксира вместе с бульдожкой. О нём знаю только я, старпом и его зять, который нашёл этот... мешок. У меня два вопроса: кто ты такой и что за бабки?

***

- Сегодня стряпаешь ты, обедаешь один, без меня. Буду готовиться, - Ашкий перебирал каштановые чётки.

- Это к чему же? - удивлённый братец бросил молоть муку.

- Не вникай раньше времени, сам всё увидишь. Заодно поможешь.

- Ничего я готовить не буду, на меня лепёшек хватит. Давай, развлеки меня...

- Не сейчас. Вечером... Вернусь - продолжим.

Не сказав больше ни слова, шаман ушёл, прихватив с собой только маисовую трубку, спички и траву. Полдня просидел, скрестив ноги в тени каньона, курил, бормотал, смеялся чему-то. Вернулся на закате молчуном,