– Янсон, еще раз!

– Есть, сэр, – отозвался Ким.

Вирт-кабина изнутри до последней детали повторяла штурм-капсулу, а по старому истребитель. Узкая, рассчитанная на одного пилота, легкая и маневренная как игла, она вызывала у Кима чувство уюта… и одновременно раздражения. Управление капсулой отличалось от управления корветом принципиально. Здесь нужна была разная скорость реакции, и если с корветом у Кима проблем не возникало на учебных симуляторах, то с капсулой дело было швах. Он либо излишне торопился, либо наоборот медлил… и то врезался в астероид, то мазал из лазерных пушек мимо мишеней, попадая в условно «своих».

Вылет из дока, на скорости обогнуть несколько астероидов, расстрел мишеней и «залет» в док на корабль… да только вирт-программа каждый раз моделировала разные астероиды-метеориты – то рой мелких метеоритов, то один огромный астероид, то несколько, что прячутся друг за другом… и мишени менялись, иногда обидно маскируясь под «своих»…

– Янсон, поздравляю. Вы угробили своих, – едкий голос альянца, был подобен последнему гвоздю, забитому в гроб.

Опять лажа…

– Занятие окончено. Все свободны. Янсон, не зачет. На выбор – пересдача через две недели без допзанятий, либо вы остаетесь и проходите тест до результата. Выбор?

– Остаюсь, сэр, – Ким почти с ненавистью смотрел на экран тренажера вирт-капсулы.

– Автоматика зафиксирует ваш результат. Ваше время кадет до 19:00. Пересдачи не будет.

Ким другого и не ждал, но отступать было уже некуда. Или он сдаст этот чертов тест, либо нет… и две недели без допуска к тренажеру его результаты не улучшит. Так что либо сейчас, либо никогда. Альянец не давал послаблений, и на «лажу убогих дикарей» глаз не закрывал. Он был принципиален и неумолим, мог резко и жестко поставить на место любого, от своих коллег до последнего кадета. Анелэина «не любили», как любого инопланетчика, но при этом он был чуть ли не единственным, кого искренне уважали кадеты. Хоть никто вслух и не признал бы это.

Налажать перед ним Ким не хотел.

Но на втором часу бесплодных попыток, он обреченно остановил программу тренажера. Толку не было. В отчаянии он смотрел на штурвал в руках.

В вирт-капсулу постучали.

Тук-тук.

Подозревая нехорошее, Янсон открыл крышку тренажера и не удивился, увидев стоящего рядом Анелэина. Стыдно было не сказать словами.

– Что с тобой не так, Янсон? – спросил офицер, что отвечал за тренировки и практику полетов. Пока виртуальных, но ведь и до реальной оставалось с три недели… – Теория – отлично, одиночное пилотирование корвета в экстремальных условиях – отлично, а капсула – камень преткновения? В чем проблема, кадет?

Если бы Ким знал!

Вот никогда уши не горели от стыда, а тут он явственно прочувствовал на себе это выражение.

– Я не знаю, сэр, – с трудом признался он.

– Хм-м… Янсон, вы знаете, что не все жители отсталых планет признаются достойными для космоса?

Отсталых? С-сволочь!

Ким едва сдержался от злости, а инопланетчик холодно смотрел на него, будто оценивая сидящее перед ним существо второго сорта.

– Ваши показатели выше ожидаемых, и меня не устраивают ваши показатели здесь и сейчас, – едко прозвучали слова. – Смотри мне в глаза, кадет…

Голос Анелэина зазвучал глухо, а Ким, смотря в глаза альянца, будто застыл, проваливаясь в глубину темных, как ночь зрачков… взгляд Янсона остекленел.

– … сейчас ты запустишь программу и пройдешь тест. В последний раз, Янсон! – голос хлестнул по сознанию и Ким вздрогнул, резко вынырнув будто из сна.

Черт, кажется он пропустил мимо ушей все что ему сказал препод! Все, что Ким помнил, это общий смысл отповеди и глухой, выговаривающий голос… но смысла, содержания, ни одной прозвучащей фразы он вспомнить не мог. Как и сказать, что было обиднее всего услышать.

Проклятье…

– Вперед, кадет!

– Да, сэр, – выдавил с усилием Ким, и Анелэин отступил от тренажера.

Ким запустил программу и автоматика капсулы опустила крышку люка. Вирт-экран высветил знакомый до зубной боли корабельный док, приборы послушно засветились огнями под пальцами и руки привычно обхватили штурвал… вылет из дока и он, будто по наитию, сразу «ныряет» вниз, уворачиваясь от темной массы астероида, зависшего в опасной близости… рой метеоритов, что фиксирует радар, он замечает буквально краем сознания и успевает уйти из зоны поражения. Обогнуть обломки звездолета (что-то новое в программе) и вынырнуть в зону «боя», приготовившись к стрельбе…

Ким привычно «сажает» в док капсулу, и растерянно на миг замирает… как он?

Люк тренажера открывается и парень легко перемахивает через борт, становясь перед инопланетчиком.

– И это было настолько трудно, Янсон? – спрашивает Анелэин. – Зачет. И больше не отнимайте мое время своим притворством.

Ким от обиды не находится с ответом, но мужчине перед ним не нужны его оправдания или ответ в принципе. Он просто отворачивается от кадета и идет прочь. Янсон может и обижен несправедливым обвинением… не притворялся он!… но и не может признать, что внутри шевелится туманным облаком уважение к офицеру-инопланетчику. Остался. Помог. Вот только как? Ким не мог сказать, чем именно тот помог, но… он твердо знал, что завалил бы тест, если бы не альянец.

Что тот ему сказал?…

Что он сделал… ?