Шрифт:
Закладка:
– Итак, Годелот Мак-Рорк, – промолвил он, – семнадцать лет, кирасир. Ты видел когда-нибудь настоящую кирасу, парень?
В этом вопросе было столько безнадежной скуки, что он даже не прозвучал с надлежащей издевкой. Но шотландец лишь коротко отчеканил:
– Так точно, мой капитан!
Ромоло поморщился, будто юнец сболтнул вполне ожидаемую глупость, и равнодушно кивнул на противоположную дверь:
– Во двор!
Годелот повиновался и нырнул в рассветную сумрачную прохладу, уже разбавленную запахом дыма. Внутренний двор, куда выходили двери солдатской трапезной, кухни, склада и караулки, был просторен, но порядком захламлен бочками, ящиками и еще множеством вещей, то ли уже отслуживших, то ли еще не нашедших применения. Словом, для приведения к присяге место было по меньшей мере нелепым.
Но развить эту мысль шотландец не успел. Позади него раздался звук, который он не спутал бы ни с каким другим: лязг вылетающей из ножен стали. В такую секунду думать недосуг. Годелот стремительно упал наземь, пропуская над собой свистящее лезвие, рывком перевернулся на спину, захлебнувшись болью, и тоже выхватил скьявону… Хьюго умел молниеносно делать из этого положения выпад прямо в живот противника, чему упорно учил сына, но сейчас плохо еще отточенный навык, притупленный вчерашней лихорадкой, предсказуемо не сработал. Ромоло обрушил на новичка сокрушительный удар клинка, рукоять вырвалась из руки Годелота, и скьявона со звоном отлетела в сторону, а в грудь уперлось холодное острие.
– Ты убит, – спокойно сообщил капитан, – валяешься в луже крови в пяти шагах от своего оружия. Но реакция недурна. Поднимайся, мальчуган. И не вздумай нести вздор о том, что я атаковал тебя неожиданно, а вчера у тебя был жар. Настоящий противник редко так любезен, что предупреждает о своем появлении и справляется о твоем здоровье.
Не дожидаясь, пока шотландец встанет на ноги, Ромоло двинулся назад в трапезную. Годелот поднялся с земли, ощущая глухую досаду, что показал себя увальнем, но обижаться на эту краткую проверку было как-то совсем уж ребячливо. Подобрав опозоренный отцовский клинок, шотландец последовал за капитаном. Тот уже сидел на скамье, сняв щегольскую шляпу и оглаживая ее рукавом.
– После полковника Орсо, которому подчиняюсь я сам, основной командир здесь я, – продолжил Ромоло так же равнодушно. – Ты нанят на место ветерана, который был одним из самых надежных солдат, служивших под моим началом. Я порядком удивлен этой заменой, но полковнику виднее. Усвой сразу – ты не в гарнизоне деревенского аристократа. Здесь не дают спуску, не прощают небрежности и не щадят дураков. Пьянство, драки, воровство и непотребство здесь караются куда быстрее и надежнее, чем семь смертных грехов. Остальное узнаешь от капрала. Через четверть часа завтрак, а после господин полковник приведет тебя к присяге. Ночью заступишь на первый караул. К завтраку явиться в срок и в пристойном виде. Пошел вон.
Годелот выслушал всю эту тираду молча, поклонился и вышел из трапезной. Но, едва закрыв за собой дверь, почти бегом припустил по темному коридору. Легко сказать, в срок… Как за четверть часа найти в этом дворце каморку, где провел ночь, вычистить от пыли колет, прибрать волосы и вернуться, подросток не имел понятия. Но сегодня случай был милостив: у первого же поворота шотландца ждал капрал Фарро.
– Бегом, пострел! – проворчал он. – Ромоло за твое опоздание и с меня шкуру спустит.
…Годелоту повезло. Входя в трапезную, он затесался среди нескольких солдат и встретился глазами с капитаном только во время молитвы. Прочие же на чужака за столом демонстративно не обращали внимания.
Шотландец почти не замечал, что ест. Он сидел, стараясь прямо держать горящую болью спину и сохранять бесстрастное выражение лица. И надо было бы приглядеться к новым однополчанам, но Годелот чувствовал, что раны снова кровоточат, а в висках набирал силу глуховатый гул поднимающегося жара. Полученное от врача снадобье лежало в кармане колета, но добавлять его в свой стакан у всех на глазах шотландец не хотел. Дождавшись окончания завтрака и выйдя из трапезной, Годелот украдкой отхлебнул из флакона и поморщился.
Приведение к присяге было коротким, деловым и будничным. Полковник Орсо сухо прочел новобранцу текст договора о найме, где особо подчеркивалось обязательство наемника быть правдивым с командиром и преданным синьору, а также категорически запрещалось пьянство на службе. Отдельным пунктом шли запреты на мародерство, насилие над женщинами и детоубийство, караемые смертной казнью. Проставленная же в договоре сумма жалованья заставила Годелота на миг онеметь – такие деньги он не только никогда не держал в руках, но и видел лишь в питейной «Двух мостов», где наемники играли в кости.
Никто не требовал ни продать душу, ни испить человеческой крови, но шотландец вдруг снова испытал то самое странное чувство, посетившее его на герцогской кухне. Словно что-то было не так или он сам чего-то не понял или не заметил.
Вздор. Всего только вчера он был в шаге от мучительной смерти в каземате инквизиции, а сегодня поступает на службу к богатому и знатному синьору, по сравнению с которым граф Кампано – тот самый деревенский аристократ, о котором так презрительно упомянул капитан. В сущности, ему выпала неслыханная удача, небывалый для нищего мальчишки шанс. А все остальное разъяснится само.
Годелот подписал договор, положил перо на стол и вытянулся, встречаясь с полковником прямым открытым взглядом.
* * *
Капрал Фарро оказался ворчлив, но при этом деловит и обстоятелен. Прежде всего он слегка озадачил Годелота известием, что его таинственный богатый наниматель – дама. Затем сообщил, что в особняке постоянно квартируют шестеро солдат, еще шесть живут в городе и являются согласно распорядку караулов. Днем особняк охраняют трое, по одному у каждого входа, а еще один патрулирует периметр, дабы ни один из часовых у входов не отлучался ни на миг. Ночью одного часового ставят на крышу. Черный ход ночью не охраняется, поскольку дверь там наглухо запирают. Есть еще ночной дежурный внутри дома. Герцогиня недужна и подвержена излишней подозрительности, а потому ночью двери ее апартаментов караулит часовой. Но до этого поста допущены всего трое самых проверенных солдат.
– Куда тебя сегодня поставят, парень, я не знаю, Ромоло видней, – гудел Фарро, – но имей в виду: даже если тебя поставили за посудный шкаф в кладовой – стой навытяжку и гляди в оба. Тронулся с места – чекань шаги. Оружие чистить ежедневно, себя блюсти в аккуратности, как девка перед свадьбой. И запомни – во хмелю на глаза полковнику али капитану и носа не кажи. Никаких раздоров промеж своих – знавал
