Наш поцелуй был в точности таким, каким я его всегда представляла.

Сладким.

Опьяняющим.

И в то же время – настойчивым, жадным, требовательным.

В считаные мгновения горячая вулканическая лава заполнила меня целиком, и я подалась навстречу Марку, все крепче и крепче прижимая его к себе трясущимися руками.

Но он внезапно отстранился, и волшебство тотчас растаяло. Я видела, как Марк машинально потер ладони, словно, прикоснувшись ко мне, он испачкал их какой-то дрянью.

А я и чувствовала себя дрянной, отвратительной, отталкивающей, и в то же время – отвергнутой, преданной самым близким человеком.

– Боже! – пробормотал Марк дрожащим голосом. – Я не должен был…

Только на мгновение приоткрылось окошко с видом на райский сад, к которому я так стремилась. Но теперь оно было накрепко закрыто и заколочено крепкими гвоздями.

А я снова оказалась в холодной темноте.

– Извини, Бет. Мне очень жаль.

Я не смела поднять глаза. Не смела взглянуть на него. Больше всего на свете мне хотелось броситься ничком на кровать и проплакать несколько столетий подряд.

Но я не могла сделать этого при нем, потому что его жалость причинила бы мне еще большие страдания.

– Уходи, – сказала я глухо. – Бадди можешь оставить, а сам уходи.

– Ты этого хочешь?

Даже не глядя на него, я отчетливо представляла себе печальный взгляд его больших потемневших глаз.

– Да.

Он поднялся.

– Хорошо. Все правильно, Бет, я должен уйти. Только… я позвоню, чтобы забрать щенка.

– О’кей.

– Послушай, Бет, я…

Мне не хотелось на него кричать, но я знала – если придется, я это сделаю.

– До свидания, Марк.

После того как он ушел, я все-таки рухнула на кровать и плакала, плакала, плакала без конца. У меня накопился примерно двадцатипятилетний запас слез, который нужно было выплакать, так что ничего удивительного, что я никак не могла остановиться. Проснувшийся Бадди долго вылизывал мои соленые щеки, но потом ему это надоело, и он принялся резвиться, кусая меня за пальцы и дергая за волосы. К счастью, он скоро утомился и снова уснул, уткнувшись носом в мою шею. Гнать его с кровати мне не хватило духу, хотя это и противоречило основным правилам воспитания собак. В конце концов, он не мой, убеждала я себя, так что мне нет никакой необходимости разыгрывать из себя строгого дрессировщика, который запер бы щенка на ночь в пустой комнате, чтобы он отвык от общества своих братьев и сестер. Пусть это делает кто-нибудь другой. Хотя бы этот чертов Марк.

А ведь всего пару часов назад мы могли оказаться в постели – я и Марк. Он вовремя остановился, и ужас, написанный на его лице, когда он вдруг отпрянул, означал только одно: я была нужна ему только как утешительница. Во всех смыслах. Единственное, что расстраивало его по-настоящему, это ссора с Грейс. Обо мне и о моих чувствах Марк не думал или почти не думал.

Нет, впредь мы не должны до такой степени забываться. Да и вряд ли мы сможем. То, что произошло сегодня, останется между нами навсегда. В течение всего-то пары минут я потеряла все – брата, любимого человека, и то, что хранила в секрете столько лет.

– Ах, Бадди! – всхлипнула я и зарылась носом в мягкую шерстку щенка, но он не отреагировал. Он сейчас был в другом мире – в том недоступном и непонятном нам мире, куда отправляются все спящие щенки.

– Счастливого тебе Рождества, Бет, – сказала я себе. – Гребаного счастливого Рождества!

* * *

Бадди все еще был у меня, когда ровно в двенадцать приехал Джейк.

– А кто это у тебя? – спросил он и протянул руку, чтобы погладить щенка, которого я прижимала к груди.

– Его зовут Бадди. Это собака моего знакомого, который попросил меня присмотреть за ним, пока он… гм-м… разберется с кое-какими проблемами.

– Это тот самый знакомый, про которого ты говорила? Парень с неприятностями?

– Угу.

Джейк почесал Бадди за ушами. Тот радостно завозился у меня на руках и попытался вцепиться Джейку в руку острыми, как иглы, молочными зубами.

– Ого! Когда у тебя дома такая зверюга, можно и впрямь нарваться на серьезные неприятности. Эй, приятель, полегче!

– Это долгая история. – Я потянула Бадди за шкирку, заставив разжать зубы. – Входи, не стой на пороге. Я сейчас приготовлю нам что-нибудь выпить. Как тебе Рождество?

Джейк стянул с себя косуху.

– Слишком много съел, слишком много выпил и вдобавок обсмотрелся дурацкого телика. В общем, все как обычно. А как у тебя? Удалось хоть немного расслабиться или пришлось весь день разгребать чужие неприятности?

– Да нет, собственно… Просто… – К моему огромному ужасу и стыду, на глазах у меня вдруг выступили слезы, и лицо Джейка расплылось. – Извини. Я… О боже!

Но слезы продолжали течь, и я абсолютно ничего не могла с этим поделать.

– Ну-ну, не надо… – озабоченно пробормотал Джейк. – Это я виноват – лезу к тебе со своими шутками. Похоже, вчерашний денек дался тебе нелегко.

– Ну да… Что-то вроде того… – Я всхлипнула, и Джейк, быстрым движением прижав меня к себе, похлопал по спине.

– Эй, все в порядке, Бет. Ш-ш-ш!..

Должна признаться – это было приятно. Приятно, когда кто-то тебя утешает и похлопывает по спине. Точнее, было бы приятно, если бы не щенок, который оказался зажат между нашими телами. Бадди возмущенно тявкнул и забарахтался. В следующее мгновение Джейк резко отпрянул.

– Мне кажется, твой дружок что-то…

Я опустила глаза и увидела мокрое пятно, расплывающееся по его отглаженной рубашке.

– Прости пожалуйста!

– Ничего страшного, бывает. Только… боюсь, мне лучше переодеться. Или, по крайней мере, замыть пятно.

– Конечно! Снимай ее скорее. Попробую найти тебе футболку подходящего размера, хотя… Ванная комната вон там – направо по коридору. Пятно нужно поскорее застирать. Если хочешь, можешь и сам принять душ.

– Спасибо, я разберусь.

– Ах, Бадди, Бадди!.. – обратилась я к щенку, который не проявлял ни малейших признаков раскаяния, и потащила его в спальню. Там я положила щенка на кровать (на время!), а сама принялась искать в шкафу футболку, которая могла бы налезть на Джейка. Увы, единственным, что мне удалось отыскать, была подаренная мне Рози несколько лет назад футболка с принтом: «Я не грубиян, просто я говорю вслух то, о чем другие только думают». Мне как-то не хватало смелости ее носить, поэтому я надевала ее всего пару раз, да и то в тех