одобрения там процветала нищета и бандитизм. Это они безучастно смотрели, как погибают их соседи, дети, старики. Конечно, я не жила в городе, и мне сложно судить. Но нескольких раз, когда я там была, оказалось достаточно, чтобы понять суть тех людей, которые живут в городе постоянно! – спина Мэй напряглась и Флэк, застегнув последнюю пуговицу, обнял девушку.

– А как же дети? Они ведь не виноваты. Но мне было всё равно, кого убивать. Знаешь, я только когда увидел рождение дочери Вика, когда подержал её в руках, понял, что дети не должны страдать за ошибки и заблуждения взрослых. Его дочь – вампир. Просто потому, что так природа распорядилась. И из-за этого, из-за своей врожденной вины она будет страдать и, возможно, её убьет такой же безумный Тёмный Воин, как я. Уж лучше не допустить такого ценой своей жизни.

– Флэк! Вместо тебя придёт другой Воин, ты прав, и история будет повторяться вечно! Пока кто-нибудь не решится всё изменить! – Мэй повернулась к нему с горящими от гнева глазами так резко, что Флэк отпрянул в сторону.

– Изменить установленный порядок это и есть предательство! Я всё равно погибну, так или иначе!

– Тогда почему ты до сих пор жив? Не действует твоя метка! Ты свободен, пойми же! – Мэй закрыла лицо руками и разрыдалась.

Флэк не ожидал такого, он не мог понять, почему она плачет. Её тело содрогалось от рыданий, медленно опускаясь на траву. А Странник продолжал растерянно наблюдать. Бывают моменты, когда решиться приблизиться к человеку и прикоснуться к нему, равносильно прыжку в костер. Вот и сейчас Флэк знал, что должен действовать, но не знал – как. Ему нужны объяснения, причины, но они были у Мэй в голове. Он осторожно взял её за плечи и потянул к себе.

– Почему ты плачешь, Мэй? – тихо спросил Флэк, настойчиво прижимая рыдающую девушку к своей груди.

– Потому что ты ничего не понимаешь! – захлебываясь слезами, проговорила Мэй.

– Да как я могу что-то понять, если ты говоришь загадками?

– Я тебе прямо сказала, что если ты хочешь другой жизни, то должен что-то делать для этого! А не пытаться возвращаться туда, где тебя кроме гибели больше ничего не ждёт! Ты просто не хочешь меня слышать, ты снова забрался в образ Странника, – Мэй так страдала, что Флэк невольно почувствовал свою вину. Его семья страдала из-за него, товарищи теперь тоже в беде, да и Мэй… Что может ждать её?

– Есть такое понятие, как долг. Честь. Преемственность. Гордость, в конце концов, – Флэк ласково гладил Мэй по спине. – Я не могу отказаться от части себя, каким бы правильным мне это не казалось. Да, можно сбежать, можно скрываться всю оставшуюся жизнь. Остаться живым. И изводить себя мыслями о недостойности этого поступка и в итоге – сойти с ума, разочароваться, наделать ошибок и прийти к тому же самому, – к гибели. Пойми, милая Мэй, я – Тёмный Воин. Им родился, им и умру. Сейчас или позже – не важно.

– Ты просто Флэк. Я хочу, чтобы ты был просто Флэком, – Мэй неожиданно успокоилась и с силой прижалась к нему.

– Зачем тебе это? Зачем тебе связываться со мной? Теперь уже ничего из этого не выйдет.

– Как ты узнаешь, выйдет или нет, если не попробуешь? Ты говоришь, как все мужчины, чтобы не брать на себя ответственность за решения. Хорошо, когда девушка вот так приводит тебя в красивое место и не отказывает в исполнении желаний, правда? – Мэй подняла глаза на Флэка, красные, заплаканные и он увидел в них обиду и снова разочарование. – Можно ведь сказать, что ты просто следовал за своими инстинктами и ничего более, а потом прикрыться долгом. Я не думала, что ты – такой. Большую часть жизни я наблюдаю за тобой и не могла представить, что ты струсишь. Что ты не сможешь принять очевидное – единственное верное решение!

– Подожди, не надо обвинять меня в том, чего я не делал! – Флэк вдруг разозлился, слова Мэй о том, что он такой же, как и все, сильно задели его. Он никогда не считал себя похожим на других и гордился этим, хоть и мечтал жить как обычные люди, да и подзабыл за последнее время удовлетворение от своего отличия.

– Вот именно! Ты ничего не делаешь! Ты как лиманские поезда. Никуда не сворачиваешь. Но если перегородить поезду дорогу, то он врежется в препятствие! А ты – человек, ты можешь его обойти, зачем так упорно лететь сломя голову туда, где нет никакого свободного пути?

– Мэй… – Флэк не мог найти слов, чтобы ответить. Он не хотел сдаваться, не хотел быть казненным, но и убежать тоже не мог. Побег был бы лишь отсрочкой.

– Молчи, – Мэй встала, отряхнула и поправила платье по дороге к ручью. Она шла медленно, даже грустно. Флэк следил за её движениями и видел, с каким трудом ей удается сдерживать себя. – Знаешь, Флэк. Ведь я не просто так наблюдала за тобой. Давно, ещё в детстве, мне удалось заметить, как ты забираешься на гору и подолгу сидишь там. Я не видела тебя больше нигде, и мне стало интересно. В свободные часы я стала тоже ходить туда и пряталась за скалами, чтобы дождаться, когда ты снова придешь. Мне очень хотелось с тобой подружиться, потому что я тоже была совсем одна. Но отец не разрешал мне общаться с другими детьми, мы жили почти как и твоя семья, очень закрыто. А потом, когда ты пропал, я испугалась и загрустила, и не оставила попыток найти тебя, если ты жив.

– Для чего ты рассказываешь мне это? – Флэк тоже поднялся и дошёл до ручья, сел совсем близко к воде и ждал ответа Мэй. Она стояла над потоком и будто ничего не видела перед собой.

– Слушай. Я могла бы догадаться сразу, что ты не совсем обычный ребенок. Но я была слишком маленькой, чтобы делать какие-то выводы. Не буду рассказывать, как я нашла тебя, и кто мне помог на этом пути. Но в одном я утвердилась за эти годы точно – ты именно тот мужчина, который вызывает у меня особенные чувства. Рядом с тобой, даже просто наблюдая, я ощущаю небывалый прилив силы, мне начинает казаться, что я могу совершить всё, что только захочу, преодолеть любые трудности. Я понимаю, что означает, когда говорят, что у человека за спиной выросли крылья. Ты даже не представляешь, какой мощью обладаешь! Если бы только ты стал свободнее, разрушил