Шрифт:
Закладка:
– Почему ты так смотришь на женщин?
– Я этим зарабатываю.
Я никогда не был с женщиной, которая мне полностью доверяла. Я ведь тот парень на сцене с экстравагантным имиджем, который создан для того, чтобы бить через край, да еще и гадким. Любая женщина, которая признала это, погасила бы огонь. Сразу же. Им надо было сразу же сказать то, в чем они уверены: «Я знала, что ты перетрахаешь всех этих женщин». Ни одна так и не признала эту сторону. Никогда. Но если я трахал хоть что-то, меня ждала ебаная инквизиция. Даже если я просто поцеловал какую-то девушку.
– Ты отвратителен! Зачем ты поцеловал эту девушку?
– Я поцеловал ее в щеку.
– И зачем ты это сделал?
– Потому что поддался порыву.
Мне надо объяснять каждую деталь моих выступлений? Мне еще объяснить кое-что, чтобы вы могли глумиться над моими выступлениями? «Бога ради, я с ней не трахался!» Но даже в пятьдесят лет, после двух браков, у меня все еще не хватало мозгов сказать «Да уж, это уже слишком!» и развестись с Терезой. У меня были прекрасные Челси и Тадж, и я хотел, чтобы эта мечта продолжалась.
Я играл в группе почти всю свою жизнь, и при такой жизни с тобой не происходят обычные вещи – типа выходных. У рок-звезд нет выходных, когда они могут перестать быть теми безбашенными людьми на сцене. Когда у меня были дети, я думал: «Надо рано вставать, как другие отцы, косить газон, выносить мусор». Когда я проебывался и корил себя, то звонил Джо, который вставал не раньше часа дня. «Я рок-звезда, – говорил он. – А ты забыл, кто ты?»
Если сравнивать с парнями, которые каждый вечер возвращаются к женам и детям и купаются во всей этой прекрасной повседневности нормальной жизни, я в минусе. О, да! Весь этот бизнес рок-звезд – не говоря уже о стандартном мужском импульсе трахать все что движется – немного рушит идею о бытовом блаженстве и пока-смерть-не-разлучит-нас.
Я пялился на девушек в первом ряду в обтягивающих майках с торчащими, как ракетные ускорители, сосками, потому что это моя работа. Я должен быть сексуальным на сцене, это моя роль! То же самое, если бы я сказал жене:
– Почему ты такая шлюха в постели?
На что она ответила бы:
– Я такая только в спальне.
– Ну а я такой только на сцене!
– Нет, не только! Ты смотришь на них так и на парковке!
– Правда?
Теперь я плохой из-за того, что грязно веду себя на сцене, флиртую дома с девушками, спорю с ней об этом…
Разговоры с женщинами – это всегда переговоры, потому что все основано на сексе. Твой босс может сказать тебе: «Пришел, сделал и заткнулся». Но такое не скажешь женщине, которую надеешься сегодня выебать.
Знаете, все говорят: «размер не важен» и «секс – это не самое главное», но тогда почему измена всегда является последней каплей? (И кстати, «ебать» – уже не одно слово. Можно сказать: «Ебааааааать!» Или: «ЕБАТЬ, какая ты красивая!» Оно такое многогранное, Ебаааать!)
Забавно. Когда вы женитесь, то все типа: «Я, Бетти, беру Джо… в радости и в печали… в болезни и в здравии». На минуточку! Ты сказала: «в радости и в печали»? А потом разводишься? Разве ты не давала клятву? Разве мы не должны были научиться у Папы прощению и состраданию? Разве Папа однажды не поехал в больницу к парню, который его подстрелил? Почему мне ничего не положено?
Почему мужчина и женщина, которые зовут друг друга родственными душами, уходят из-за такого пустяка, как секс? Жена говорит срывающимся голосом: «Потому что все глубже, чем кажется, Стивен. Это вопрос доверия». И это значит, что раз я трахаюсь направо и налево, то ты можешь снять все мои деньги со счета и спустить их? Извините, но как петтинг связан с моим банковским счетом? И внезапно они забыли все, кроме того длинного списка, что им в тебе не нравится?
Я играл в группе почти всю свою жизнь, и при такой жизни с тобой не происходят обычные вещи – типа выходных. У рок-звезд нет выходных, когда они могут перестать быть теми безбашенными людьми на сцене.
Как только я расстался с моей Терезой, то стал сексуально активным. Об этом грустно говорить, но все сказали: «Ух ты! Теперь ты кажешься таким счастливым!» И я думал: «Да, черт возьми!» Теперь я могу пойти на костюмированный завтрак в Диснейленд. А раньше кое-кто не хотел идти. Или что там ты хотел делать, а она – нет. И наоборот!
Твоя девушка, твоя жена должны быть родственными душами, но с этим никогда не угадаешь. На сеансах с психологами ты понимаешь, что часто делаешь что-то из-за нужды. Естественно, я не хотел это слышать. В жизни мужчины наступает момент, когда он понимает, что не молодеет, – думаю, я женюсь на этой девчонке. А если ты скажешь, что она твоя родственная душа, то она полюбит тебя еще сильнее. Нам нравится выращивать вместе коз, жить в деревне, есть бурый рис, гладить старого осла. И разве не здорово, мы тут оба выяснили, что любим…
А потом однажды она видит тебя с другой и:
– Я никогда не любила этого ебучего осла! Тебя и твоего сраного осла. Тебя и твоих сраных кур. Я их, блядь, ненавидела, и меня бесит, что ты никогда не чувствовал, что я их не любила [плак].
А ты такой:
– О боже, но… я думал, что мы родственные души.
– Иди на хуй со своей родственной херней.
И через секунду их уже нет… В мгновение ока. Если тебя поймали за еблей, то внезапно все, что любила в тебе жена… пропало!
За каждой рок-звездой стоит звездная жена, сногсшибательно красивая, расхаживающая в стрингах – такая, на которую ты захочешь подрочить в «Плейбое», но после двух часов с ней в одной комнате у тебя едет крыша. Она унижает рок-звезду, высмеивает, а ты гадаешь, почему рок-звезда все еще с ней. Потому что мужчины одинаковы. Они просто хотят потрахаться. Вот и вся история. Почему президент банка хочет сосать острую шпильку, пока женщина бьет его хлыстом по заднице, от которого остаются рубцы?
Я наполовину мужчина, наполовину женщина. В основном мужчины на 80 % мужчины, ю-ху-ю-ху-ю, как обезьяны. В самцах не так уж много женских эмоций. Мое поколение росло в мире Джона Уэйна, мачо-ковбоя или вояки, который говорит: «Никто не
