печени прочно засела, застряла, зазубренным зацепившись крючком так, что вырвать ее невозможно. Ариадна безвольно застыла, ее большие глаза, чуть раскосые, с искрящимися темными зрачками, беспомощные взоры устремляли навстречу Тесею. Прочь улетели все разумные мысли. Забыла дева про все на свете, в раненной душе осталась одна сладкая боль, от которой было и радостно, и тревожно. Так бывает, когда кто-то, замерзнув, кинет в очаг слишком большую охапку сухих тонких веток, и быстро разгорающееся пламя ласково согревает в самом начале, но тут же сильно обжигать начинает. Так, в сердце Ариадны еще робко таясь, большая любовь зародилась, она и радовала ее и пугала. Смуглые щеки ее то покрывались нежным румянцем, то вдруг сильно бледнели, грудь то сильно и часто вздымалась, то, как мертвая замирала. Ни о ком, кроме Тесея не могла думать дева, и непрерывно сама себе повторяла чуть припухлыми темно — красными губами:

— Всех он юной красотою милого лица и стройностью гибкого стана затмил, выглядит, как Аполлон, когда тот, Гиперборею покинув, на родной возвращается Делос; так и он, Афины покинув, словно бог лучезарный появился у нас на Крите.

123. Тесея запирают в Лабиринте

После завершения обрядов очищения от пленных юношей отделили Тесея. Афинская молодежь, прибывшая на Крит вместе с Тесеем, была разделена на две группы: девушек и юношей, которых заперли в две специально предназначенные для них в кносском дворце охраняемые комнаты. Жрицы по приказу их повелительницы Ариадны позволили двум юношам одеть их прежние женские одежды, и ничего не подозревающие новые охранники их заперли вместе с четырьмя девушками.

Тесея же без всяких объяснений схватили на выходе из храма, надели на него жертвенную повязку и повели к Лабиринту. Три воина, сопровождавшие юного афинского героя, осторожно открыли одну из створок массивной двустворчатой двери из железа и меди, должно быть они боялись, что рядом окажется Минотавр и попытается вырваться из чудовищного своего храма. Убедившись, что за дверью никого нет, стражники грубо втолкнули туда обнаженного и безоружного Тесея, оставив ему только факел.

Когда тяжелую дверь со страшным скрипом, похожим на скрежет когтей огромного чудовища, заперли, Тесей почувствовал, как мерзкий липкий страх обволакивает все его тело, сжимает горло и грудь — было даже трудно дышать. С ним не было не только палицы «Дубинщика» и родового меча Эрехтеидов, но даже подаренного Хироном трехгранного кинжала, который он всегда носил под коленом и с которым никогда не расставался. Неизвестность, окружающий со всех сторон маленький факел мрак, собственная нагота и безоружность, и, конечно, страшные рассказы, слышанные о не имеющем выхода Лабиринте и обитающим в нем чудовищном Минотавре, действовали ужасающе.

Тесей хотел сразу погасить факел, чтобы не привлечь к себе чудовище светом раньше времени, но подумал, что в полной темноте будет совсем страшно. И все же он заставил себя почти полностью притушить факел, ведь при появлении чудовищного человекобыка ему все равно придется его откинуть и в темноте безоружному сражаться. Через некоторое время глаза юноши привыкли к полутьме так, что он стал различать контуры стен и своды арочных потолков в коридорах, по которым он, вскоре как заведенный, осторожно ступая, стал ходить взад и вперед.

Он лихорадочно вспоминал, что слышал о Минотавре от бежавшего с Крита стражника, который не раз своими глазами видел его и мысленно повторял:

— Его рост превышает пять локтей и весит он больше, чем двое или трое сильных мужей… Это чудовище в темноте видит почти так же хорошо, как на свету, но, вроде, боится слишком яркого света… Как же без оружия мне с ним сражаться? Да еще в темноте, когда он меня видит, а я его — нет… Для него все здесь привычно… Если он появится предо мной прямо сейчас, мне надо попытаться его ослепить…

Эти мысли скакали, как неуемные кони в голове у Тесея. Он сначала тихо стоял у двери, как сказала ему Ариадна, он даже старался тише дышать и слышал лишь гулкий стук своего сердца, сотрясавший все его тело. Но долго он не мог стоять неподвижно и стал, стараясь ступать совсем неслышно, ходить взад и вперед, чтобы унять дрожь в теле. Однако, чтобы не заблудиться, он не отходил от двери далеко, все время касаясь стенки одной рукой, а на обратном пути — другой. Когда он нашел крупную крепкую кость скорее всего какого-то животного, которое можно было использовать как дубинку, то не смог сдержать крик радости, который тут же постарался заглушить, чтобы не привлечь Минотавра.

Время шло, но Ариадны все не было, и Тесей начал думать, что она уже не придет, ведь с ней могло случиться все, что угодно — ее могли задержать, и она могла передумать ему помогать, если Эрот ее стрелой по-настоящему не уметил. Странно, но когда юноша подумал, что ему лучше не надеяться не на кого, кроме как на самого себя, то он почти успокоился, а затем ощутил даже прилив сил и тихим шепотом стал внушать сам себе:

— Все не так уж и плохо, ведь я молод, здоров, по-прежнему ловок и силен. Недавно я справился с Критским быком, которого некоторые называют отцом Минотавра. Конечно, тот бык был просто огромным и сильным животным, а Минотавр, говорят — чудовищное божество. Да, нет у меня никакого оружия, но есть ловкие руки и быстрые ноги и, главное — это человеческая моя голова против его бычьей морды. Только не пугаться и не терять крепость духа! Когда он меня найдет, я могу прыгнуть на него, как дикая кошка и, обхватив ногами, прижаться к нему и пальцами вырвать ему оба глаза. Если он ослепнет, мне будет намного легче его убить, например, сломав ударом кулака ему горло, если оно окажется человеческим, а не бычьим. Куда еще его можно наиболее результативно ударить? Если ниже шеи он человек, то можно голенью его бить между ног или кулаком в центр груди, где отросток…Но, даже, если я не смогу его убить, я смогу долго от него убегать и уворачиваться, ведь, если он крупный, то значит не быстрый и не ловкий. Дверь когда-нибудь откроют, чтобы впустить еще кого-нибудь в качестве жертвы, я издали услышу ее громкий скрип и смогу подбежать и вырваться…

124. Любовь Ариадны

Наконец, обостренным слухом Тесей услышал, как поворачивается ключ и с металлическим страшным скрипом медленно начала открываться дверь. Он по уже хорошо знакомому коридору быстро подбежал и спрятался за створкой открываемой во