о бизнесе с оружием в обмен на заложников? Пойндекстер, пав на меч, дал показания под присягой, что он сам одобрил поставки контрас и не сказал о них президенту. "Я принял очень взвешенное решение, - сказал он, - не спрашивать президента, чтобы застраховать его... и обеспечить в будущем возможность отрицания". Его заявление помогло оградить президента, но оно также обнажило абстрактный, безразличный стиль управления Рейгана. Был или не был он информирован о деятельности своих помощников? Вспоминал он или нет то, что ему говорили? Как говорится в заключительном отчете Конгресса, "если президент не знал, чем занимаются его советники по национальной безопасности, он должен был знать".36 Следователи не смогли найти ни одного "дымящегося пистолета", который напрямую связывал бы Рейгана с перераспределением средств в пользу контрас. Независимый прокурор Уолш, потративший годы на поиски улик, в 1994 году сообщил, что Рейган "создал условия, которые сделали возможными преступления, совершенные другими", и что он "сознательно участвовал или попустительствовал в сокрытии скандала". Однако Уолш добавил, что "нет никаких достоверных доказательств" того, что президент "санкционировал или знал об отвлечении прибыли от продажи оружия Ирану на помощь контрас, или что Риган [глава администрации Рейгана], Буш или Миз знали об этом отвлечении".37

Фокус на том, что Рейган знал или не знал о диверсиях, был вполне объясним. Уотергейтский скандал заставил людей искать "дымящийся пистолет" и усилил подозрительность конгресса в отношении президентских излишеств при формировании внешней и военной политики.38 Тем не менее, акцент на действиях (и бездействии) президента отвлекал внимание общественности от серьезного обсуждения фундаментальной политики администрации - крайне ошибочной и незаконной торговли оружием в обмен на заложников и предоставления тайной помощи контрас вопреки поправкам Боланда. Как ни странно, Уолш, казалось, сочувствовал разочарованию Рейгана в связи с противодействием конгресса помощи контрас. Позднее он сказал биографу Рейгана, что было бы несправедливо, если бы Конгресс резко прекратил такую помощь, пока "контрас" активно действовали на местах. Тем не менее, в своем заключительном докладе Уолш заявил, что если бы в 1987-88 годах Конгресс располагал всеми фактами, которые он в итоге собрал в 1994 году, то ему следовало бы рассмотреть вопрос об импичменте президента.

Конгресс никогда всерьез не рассматривал возможность такого шага. Хотя скандал с иранской контрой нанес ущерб президентству Рейгана, американский народ все еще проявлял к нему любовь - гораздо большую, чем когда-либо проявлял к

Никсон в 1974 году. Они склонны были верить, что Рейган, известный своей невнимательностью на совещаниях, действительно не знал всего, что делали его помощники. В этом странном смысле осведомленность общественности о его плохих управленческих навыках могла сработать на его политическое преимущество. Демократы также смотрели в будущее: Они понимали, что если Рейгану объявят импичмент и отстранят от должности, Буш станет президентом и тем самым приобретет более грозную силу в качестве действующего соперника на выборах 1988 года.

Расследования Уолша не принесли особых результатов. Хотя он добился четырнадцати обвинительных заключений и одиннадцати приговоров, большинство из них были вынесены в результате сделок о признании вины и закончились легкими штрафами или общественными работами. Другие приговоры, вынесенные Пойндекстеру и Норту, были отменены в ходе апелляций. Только одна мелкая рыбешка попала в тюрьму - за то, что неправильно указала свои доходы в федеральных налоговых формах. В октябре 1992 года Уолшу удалось предъявить Уайнбергеру (противнику программы "оружие в обмен на заложников") обвинение в даче ложных показаний (о том, что ему было известно на тот момент) следователям. Однако в канун Рождества 1992 года, за двенадцать дней до начала суда над Уайнбергером, президент Буш помиловал Уайнбергера и еще пятерых человек, включая Макфарлейна.39

В то время как Рейган пытался пережить скандал с иранской контрой, он также продвигался вперед к историческому соглашению с Советским Союзом. Они не только помогли многим американцам простить его за скандал с Иран-контра; они также представляли собой самые выдающиеся достижения во внешней политике за восемь лет его президентства.

Конечно, почти никто не мог предположить, что Рейган, непревзойденный "холодный воин", будет искать такие уступки, не говоря уже о том, что ему удастся их добиться. Кроме того, в период с 1981 по начало 1985 года Кремль представлял собой нечто вроде гериатрической палаты, где правили стареющие, а затем умирающие лидеры, которые не проявляли особого желания серьезно смягчить советско-американские отношения. Но Рейган всегда надеялся положить конец потенциально катастрофической гонке вооружений. Шульц, более того, разделял эти надежды и терпеливо работал над их достижением. Даже когда в 1983 году Рейган осуждал Советский Союз как империю зла, американские переговорщики вели постоянные переговоры с советскими представителями о сокращении вооружений. Хотя Советы прервали эти переговоры после того, как Соединенные Штаты направили ракеты "Першинг II" в Западную Европу, Рейган все еще мечтал о прогрессе в будущем. В марте 1985 года, когда к власти в Москве пришел Михаил Горбачев, Рейган увидел шанс возобновить серьезные переговоры с Советским Союзом на высшем уровне.

Для попыток были веские причины. Горбачев, которому в 1985 году исполнилось пятьдесят четыре года, был гораздо моложе своих предшественников. Еще задолго до прихода к власти он понял, что свободы и процветание Запада имеют соблазнительную привлекательность для обнищавших и угнетенных людей коммунистического блока. Он знал, что советская система остро нуждается в реформах. Как позже писал член Политбюро Александр Яковлев, СССР в то время "находился в состоянии длительного и потенциально опасного застоя". Только 23 процента городских и 7 процентов сельских домов в СССР имели телефоны. Этнические и религиозные противоречия (русские составляли лишь половину населения) раздробляли страну. Расходы на оборону поглощали в два-три раза больше ВНП в Советском Союзе, чем в Соединенных Штатах. Военные обязательства в Афганистане и Африке истощали российскую экономику и уносили тысячи жизней советских солдат. Волнения, в частности подъем "Солидарности" в Польше после 1980 года, распространялись в восточноевропейских сателлитах СССР.40 Надеясь решить эти сложные проблемы, Горбачев выступил за гласность, открытость советского общества, и перестройку, реструктуризацию экономики.

Горбачев особенно стремился сократить военные расходы, которые, как он знал, обескровливали его страну. Однако было очевидно, что Рейган не только наращивает обычные вооружения Америки, но и призывает к реализации чрезвычайно амбициозной Стратегической оборонной инициативы. Горбачев считал, что если Советский Союз будет вынужден пойти на астрономически дорогие расходы на оборонительные вооружения, то он никогда не сможет исправить свои внутренние слабости. Он пришел к выводу, что должен попытаться достичь соглашения о сокращении вооружений с Соединенными Штатами. Ничто другое не позволило бы ему продвинуть перестройку, которая должна была спасти советскую экономику.

Последовавшее за этим сближение развивалось почти с