товар с задержкой. И это… Сказал бы ты Яне сам, что мы две её платформы загнали. А то я ей об этом говорить как-то побаиваюсь. А надо уже сейчас начинать разборку платформ. Их только в разобранном виде из башни можно вынуть и на корабль погрузить. Все четыре у нас были на ходу, да? Так пусть она отдаст Севтяжстрою те две, что похуже. Они тут любым будут рады. Ну, ты поговоришь с ней сам? Я мог бы и Сэма попросить, но к тебе она, по-моему, лучше относится.

—Серьёзно? С чего ты взял?

—Ну, мне так показалось. Если именно ты скажешь, то…

—Ладно. Щас позвоню ей. — Иван нажал отбой. Задумался:

"Нет, в чём-то это даже справедливо. Сделал человеку гадость, сам и сообщай ему об этом… Она хотела побыстрее закончить с постройкой колец. С этим подогревом бетона через арматуру можно было бы, конечно, все четыре платформы задействовать. А я теперь отнимаю у неё эту мечту. Деньги потрачу на то, чтобы возникла сама возможность такого подогрева. Установим новую турбину. Будем нагревать бетон, быстрее строить. А строить-то и нечем! Платформ останется только две… Но если платформы сейчас не продать, то откуда взять денег на дополнительную турбину? Не будет турбины, и две платформы точно будут не нужны. Ну неужели она не поймёт? Надо просто объяснить всё, как есть, честно. По телефону? Лучше лично."

—Алло. Яна Романовна?

—Сла... Иван Сергеич?

—Что, настолько голос похож?

—Угу.

—У меня тут разговор к тебе на миллион. Где тебя сейчас можно застать?.. Отлично! Я тогда прямо щас подойду.

Иван решительно зашагал к привратницкой. Там были Степан Сумской и Серёга. Сергей, естественно, пошел его сопровождать.

Апартаменты Яны Романовны были расположены тут же, на двадцатом этаже, в соседнем коридоре, на К2. После звонка дверь открылась сразу.

—Привет.

—Привет. Проходите, — хозяйка повела их из плохо освещённой прихожей в зал.

—Я думал, ты сейчас на работе.

—Да вот, — она хлюпнула носом. — Решила устроить себе перерыв на часок. А тут ты звонишь.

В зале, при хорошем свете Иван заметил, что у неё покрасневшие глаза, натёртый до покраснения нос:

—Не заболела? — Яна покачала головой. — Случилось что-то?

—Да так, — она снова шмыгнула носом. — Ерунда. Рабочие моменты. Коньяк будете?

Иван обернулся к телохранителю:

—Серёг, тут как, всё в порядке?

—Да, вроде, в порядке.

—Может, тогда подождешь меня снаружи?

—Ладно, — пожав плечами, телохранитель вышел.

Как только Яна закрыла за ним дверь, Иван аккуратно взял её за плечи и спросил, как можно более ласково:

—Что у тебя стряслось?

—Как ты сейчас похож на него… Господи, когда же всё это кончится? — она прижалась к его груди и разрыдалась.

"Вот это, блин, вовремя я пришел неприятные новости ей сообщать… А ведь, похоже, именно она была тут любовницей дяди Славы. И до сих пор по нему убивается".

—Тише, тише. Ну что ты, в самом деле? — стараясь успокоить, он обнял её. Погладил по голове.

Перестала реветь. Прижалась к его груди крепко-крепко. Потом обняла вдруг за шею и стала целовать в лицо, в губы. Зашептала горячо:

—Миленький мой, родной. Давай. Просто трахни меня прямо тут… ну пожалуйста…

Подхватил её, как пушинку, и отнёс в прихожую. Усадил на диван. Сам уселся рядом, чуть отстранившись.

—Ну вот, — грустно и как-то растеряно прошептала она, разглядывая его и не размыкая объятий. — На свету теперь видно, что другой человек… Ну, неужели тебе совсем-совсем не хочется? Для такого красавца я уже слишком старая, да? Страшная?

—Чё это вдруг "страшная"? — смутился Иван. — ещё очень даже… Для своего возраста. Кажется, я понимаю, почему он именно на тебя запал. Ты на маму мою чем-то похожа. Женщины такого типа всегда ему нравились.

—На маму похожа? — она грустно улыбнулась, разглядывая его. Убрала руку с плеча. — Вот так… Ты прости, пожалуйста. Больше такое не повторится. Обещаю… — Она погладила его руку. — Какая же я глупая эгоистка. У тебя такая принцесса под боком. Да и других, хороших, молоденьких вокруг целый табун. А тут я со своими проблемами. Вот… На маму похожа… Кажется, я понимаю, почему он эту башню оставил именно тебе… Господи, как же мне без него плохо! — губы её снова задёргались.

—Ну, перестань уже, — Иван погладил её по плечу. — Не может же быть, чтобы весь свет сошёлся на одном человеке.

—Да что ты в этом понимаешь, мальчик? — Она с тоской поглядела ему в лицо, и, в то же время, словно бы мимо него, насквозь, видя там что-то своё.

—У тебя ведь ещё и прямо сегодня что-то случилось, да? Раньше ты по нему так не убивалась.

—Вот откуда ты знаешь? Почти каждый день прихожу с работы, падаю на кровать и реву. Не могу остановиться. А утром встаю и иду работать, только для того, чтобы достроить то, что Он хотел увидеть достроенным… А сегодня, — она сглотнула комок в горле. Сегодня всё полетело к чертям. На обеих работающих платформах лифты отказали. Мы к запасным платформам. А там на лифтах тоже какие-то скрипы. Вот так. Почти все участки встали. Ремонтники с ног сбиваются. Оба лифтовых мастера в самой башне заняты. Я мечусь, как бешеная по стройке, на людей срываюсь, а сделать ничего не могу. Вот, ушла на час, отдохнуть. Коньячка хлебнуть, чтобы не убить там никого сгоряча на производстве. А тут кровать пустая. И ты звонишь.

—Постой, у вас ведь лифты на платформах вообще без электроники?

—Угу. И без питания от розетки. На своих аккумуляторах, как и вся остальная машинерия.

—А что общего у ваших лифтов и у стационарных, из башни? Они ведь, получается, именно из-за этого общего разом все сегодня поломались.

—Общего?.. Так! — Яна вскочила с дивана. В один миг она совершенно переменилась. Растерянная, заплаканная девочка словно по волшебству превратилась в решительного генерала на поле боя. Немедленно вызвонив кого-то принялась раздавать приказы: — ... и ничего в лифтах больше не трогать! Ни на одной платформе, слышишь? Быстро дуй к бочке с трансмиссионным маслом для лифтов. Там только одна должна быть вскрыта. Вот из неё, скорее всего, они и брали масло вчера. Наберешь из неё масла на пробу, и сразу неси к Десницкому на анализ! Пусть разбирается, что с этим маслом не так. И часового там поставь понадёжнее,