– Ладно.

Молчали.

– Тогда пока. Жду номер. Или что там.

– Подожди, – выкрикнул Сережа. Настя напряглась, прекрасно понимая, что сейчас будет. Всё было предельно понятно. Вообще всё, кроме того, что делать. – Ты мне можешь сказать, мы в итоге – вместе? Или не хочешь встретиться поговорить?

– Нет. – Настя пыталась подумать, но мысли выкачали, мозг барахтался в темном вакууме. – Нет и не хочу.

* * *

Макс подозревал, что на этом всё не закончится. Так просто никогда не заканчивается – два дня прошло, и всё тишина. Поэтому когда он, выходя из подъезда (купить им с матерью сигареты), периферическим зрением увидел тень и услышал медленный хрип, то совершенно не удивился. Испугался, да, но не удивился. Правая рука предусмотрительно была в кармане толстовки, откуда и вытащила автоматический нож. Макс развернулся, бросил лезвие вперед и навалился всем телом. Через секунду услышал хруст, а затем громкий, громкий крик.

Какой идиот додумался перекрыть половину квартала посреди рабочей недели, Динара не знала, но материла его сильно. День вымотал, от него ничего не осталось, уже вечер выдыхал последние кубические метры прохладного воздуха. Работа-1, работа-2, созвоны, графики, планы, а дома еще презентацию делать для субботней конференции.

Оставила машину на платной стоянке через пару улиц, шла к дому дворами костлявых, наклонившихся к ней хрущевок. Она старалась здесь не ходить – всё напоминало студенчество, а Динара ненавидела студенчество. Редкие фонари выхватывали пятна асфальта, разбитые клумбы, погнутые заборы; большинство фонарей были разбиты.

Динара прошла очередную арку и двинулась наискосок по квадратному двору. Оставалось недолго. Некоторые окна тускло светились. Никого не было, только вдалеке был слышен какой-то… какой-то неясный звук. Лучше б уж кто-то был, иной раз и черная сгорбленная фигура не так пугает, как пустой сгорбленный мир.

Пройдя половину двора, она расслышала этот звук, комплекс звуков лучше, полнее. Да, она бы их ни с чем не спутала, с ними прошло всё ее детство. Звуки ударов и вскрики. Пока Динара озиралась, удары становились громче, а вскрики – тише. Заметила шевеление около подъезда одного из домов, куда не дотягивался свет фонарей. Заспешила туда, задрав длинную юбку и выдергивая каблуки из облысевшей за зиму земли (хорошо, что сегодня надела низкие). Поняв, что она может не успеть (крики совсем прекратились), Динара выдала такой крик, такой протяжный вой, о наличии которого в своем арсенале даже не подозревала. Что-то черное и круглое приподнялось и распрямилось. Мужчина посмотрел на нее и отвернулся к чему-то черному и продолговатому, лежащему у ступенек. Очевидно, не испугался.

– Эй, что вы делаете?! Я полицию вызову! – Динара пыталась его хотя бы на время отвлечь.

– Да пошла ты, – услышала она ленивый хриплый бас.

Но она уже подбежала.

– Тверь! – надо же было крикнуть хоть что-то.

– Че-е-е. – Мужик начал разворачиваться к ней, но не успел.

Опершись на левую ногу, она подняла правую, развернулась и ударила голенью в его левое бедро, почти в подколенную ямку. Одна рука у подбородка, вторая вытянута для равновесия. Почти одновременно мужик упал на колено и закричал. Она шагнула, обхватила его голову руками и впечатала в нее левое колено. Придурок свалился на спину и стонал. Этому на тренировках по тайскому боксу не учили, но Динара еще дала ему по яйцам – профилактики ради.

Выдохнув странную тяжесть, она подбежала к тени, лежащей у ступенек. Тень еще стонала, только очень-очень тихо. Встав чуть боком, чтобы видеть обоих, Динара достала телефон и набрала «скорую». Сначала «скорую» или полицию? Он может умереть, сначала «скорую». А если тот встанет? Потом набрала полицию.

Присела над тенью. Паренек, вряд ли студент, скорее, школьник. Худой, высокий, кажется, тронь – треснет, как лед на ветке. И вот как он треснул. Динара светила телефонным фонариком. Парень лежал в крови, будто разлил ее целое ведро, а потом плюхнулся в лужу, рядом – нож, тоже в темной крови. Правая рука лежала ломаной линией, бешеным графиком, Динара никогда такого не видела, даже в кино.

– Дыши, дыши… – присматривалась, наклонялась к пареньку. – Ты дышишь?

Он дышал.

– Смотри на меня… Смотри мне в глаза!

Он смотрел. Веки опускались и поднимались со скоростью старых гаражных ворот, и Динаре хотелось крикнуть: Быстрее! Ты можешь, блин, это делать быстрее?!

Сзади донесся хрип. Придурок облокотился об асфальт. Динара дала ему ногой в нос, мужик упал обратно. Ноги начинали болеть во всё большем количестве мест. Динаре было не важно, что мальчишка сделал этому бугаю, от которого, кстати, несло перегаром, – задолжал за дозу, за несколько доз, соблазнил его дочку или разбил тачку. Не важно, нельзя так с людьми. С… он же ребенок совсем – Динара осветила фонариком лицо паренька. Нельзя же так с… детьми.

Туман ее мыслей рассеял звук сирен, а вскоре и стены домов осветились цирковыми красками. Как по команде вспыхнуло несколько окон, точно люди только целыми сутками и ждали, чтобы посмотреть, кого вынесут или кого загребут. Динара размахивала фонариком, чтобы въехавшие во двор знали, куда им нужно.

– Да не этого, а паренька! – крикнула Динара выползшим медикам. А полицейским лениво бросила: – Вот этого.

В двух предложениях описывая менту произошедшее, она подумала, что не растеряла навык. Защищай бороду! – кричал всё время тренер. Бей резче! Да, ему бы понравилась эта пара ударов. Даже тот, что по яйцам, по-любому.

В свете фар, кучи загоревшихся окон, из-за которых дом напоминал золотые соты, и фонарей куда мощнее ее телефонного она разглядела и мужика, к которому боялась подходить близко, пока они были втроем.

– Чего это с ним… – спросил один полицейский, пока второй застегивал наручники.

Лицо мужика пузырилось, блестело, кровило, один глаз утонул в буграх вздувшейся кожи. «Поворот не туда», не иначе, решила Динара. Парня на носилках грузили в «скорую».

Из подъезда, как кипятком облитая, вылетела женщина в халате, который пытался развеваться, но, очевидно, был слишком задубевшим из-за длительной носки. От нее тоже несло перегаром.

– Что здесь, что такое?.. – Она остановилась и покачивалась, не зная, в какую сторону податься, смотря то на мужика, то на полицейских, то на «скорую», в недрах которой исчезали ноги. Вероятно, эти ноги показались ей знакомыми, потому что она сначала подбежала к «скорой», подпрыгнув, взглянула внутрь и охнула. Эти несколько секунд все остальные стояли замерев, даже курящий мент задержал сигарету у рта. Женщина посмотрела на парня в «скорой» и на бухого мужика в наручниках, явно пытаясь выбрать, что делать. Кинулась к мужику:

– Что ты сделал?!