Но лакеи обычно куда более вежливы, чем этот, выбиравший довольно странные пути, чтобы отвести меня на встречу к Грегори Соэве. Мне казалось, что мы направлялись к хозяйственным помещениям, а вовсе не к императорскому крылу, где были покои его семьи, потому что людей на пути попадалось все меньше и меньше, а гости и охрана давно уже пропали из виду.

А если вспомнить, что у Маргрет украли ключ и кто-то другой проник во дворец под ее именем…

- Ну и как, – спросила я у спины лакея, – сложно вам было носить женскую личину? Корсаж не давил? Скажу честно, это еще та зараза! Вечно мешает жить!

И тут же сжала в руке медальон, понимая, что сейчас мне придется плохо.

Потому что лакей запнулся, а потом он стал поворачиваться, и вежливая улыбка пропала с его лица.

Возможно, мне не нужно было вступать с ним в дискуссию о сложностях женской одежды, а вместо этого бежать и звать на помощь, но я прекрасно понимала, что зашла слишком далеко и помощи ждать мне не от кого.

- Мне нужен медальон, – произнес Эрик. Прищурился: – А ты умная, кошка! Догадалась сама, молодец! Так и быть, живи дальше, не стану тебя убивать. Но твою цацку я все-таки заберу.

- Эту «цацку» подарили мне родители перед смертью, так что никому отдавать ее я не собираюсь, – сообщила ему. – И вообще, собаки слушаются только меня!

- Собаки – это духи-хранители. Они понимают исключительно язык магической силы и слушаются того, на кого сделана привязка. Знай, я намного сильнее тебя в магическом плане и поменять привязку для меня ерундовое дело. Так что у тебя есть ровно три секунды, кошка, чтобы отдать мне медальон добровольно. – Он произнес это безразлично, но на меня смотрели темные, полные ненависти глаза. – Иначе…

Но даже обещанных секунд Эрик мне не дал, ударил сразу же.

Причем боевым заклинанием.

Но и мне не нужна была подобная милость с его стороны, потому что я уже открыла медальон, натравливая на Эрика своих собак, а затем и сама ударила по нему…

Чем-то таким, что до него даже не долетело, – потому что Земная магия – это не про магическую дуэль.

Возможно, мое заклинание немного ослабило силу чужого удара, пришедшегося мне как раз в солнечное сплетение. Но он все равно оказался настолько мощным, что меня протащило по коридору и впечатало в стену.

Хорошенько так приложило – головой, рукой и боком. Так сильно, что я, наверное, на несколько мгновений потеряла сознание.

А затем лежала, пытаясь прийти в себя, слыша, как рычат и огрызаются мои собаки и как ругается, крича на них, Эрик, требуя немедленно ему подчиниться и заявляя, что теперь он их хозяин!

Но они его не слушали, и уже скоро в голосе Эрика появились панические нотки. А потом артефактор взвыл от боли.

Внезапно я осознала, что у него ничего не получится.

Это мои собаки.

Мои защитники, привязанные ко мне вовсе не силой магии, как считал артефактор, а силой любви моих родителей, и эта любовь не знает ни преград, ни других хозяев, потому что она смогла преодолеть два мира.

Так что напрасно Эрик пытался переманить собак – у него ничего не выйдет, и его удел – быть загрызенным моими четвероногими стражами.

Хотя нет, у него все-таки оказалась иная судьба, потому что в коридоре появился Конрад. Увидев меня, лежащую на полу, он гневно воскликнул, после чего кинул в сторону Эрика боевое заклинание.

И попал, потому что тот пытался отбиться от бросавшихся на него собак и не ожидал нового нападения.

Подбежал – я как раз пыталась сесть, невзирая на ужасную боль в руке и плече.

- Лирри!..

- Это Эрик, останови его! – воскликнула я. – А собаки… Собаки мои! Они на моей стороне, так что их не тронь!

А потом, еще немного посмотрев на то, как Конрад и мои хранители не оставили Эрику ни единого шанса на побег, я счастливо закрыла глаза. И на этот раз преспокойно потеряла сознание.

***

Очнулась я уже в своей собственной кровати – в особняке Декларов, что в квартале Ковентри.

До этого я делала несколько попыток прийти в себя, но мне препротивнейшим образом не позволяли. Стоило только начать выплывать из мира небытия, как сразу же раздавались встревоженные голоса, волновавшиеся, как бы я не очнулась раньше времени.

Кажется, один из них принадлежал магиссе Травис, занимавшейся моими травмами, а с ней рядом была еще и моя подруга Алексия. Также сквозь дымку я слышала голоса Конрада и Габриэля Каллисто, а потом и стражников, которые уводили задержанного Эрика.

Я очень хотела открыть глаза, чтобы на это посмотреть, но меня усыпляли – и так раз за разом!

И вот теперь я лежала в собственной кровати; на мне, подозреваю, устроился Джусс, хотя, возможно, это был Джасс или Джесс, так сразу и не разобрать.

Как бы там ни было, одна из собак лежала у меня на животе, а две других привычно согревали меня с обеих сторон.

Напротив моей кровати в принесенном из гостиной кресле сидел Конрад и читал книгу дяди Генри, тогда как нянюшка дремала в таком же кресле, но уже в конце комнаты. Я слышала ее сонное сопение, которое не перепутала бы ни с чьим другим.

- О, наконец-таки! – увидев, что я пошевелилась, негромко обрадовался Конрад. – Боги Далмарка, ты очнулась, Лирри!

- Если бы меня не усыпляли, я бы пришла в себя значительно раньше, – возразила ему.

Затем осторожно пошевелилась и скосила глаза, пытаясь определить, что со мной.

Со мной был домашний халат, накинутый на сорочку, перебинтованная левая рука и тугая повязка на ребрах. Ну и головой я тоже приложилась, не без этого...

- Ушиб головы, переломы двух ребер и трещина на руке, – любезно подсказал мне Конрад, – но твоей жизни ничего не угрожает. По крайней мере, так мне пообещали. Но почему же ты сразу не рассказала о… – и кивнул на моих собак.

Тут Джесс дотянулся и лизнул меня в щеку с одной стороны, а Джусс с другой. Джасс, которому не хватило щек, обиженно взвизгнул, и я погладила его здоровой рукой по загривку.

Оказалось, Конрад все еще