30-35% в Южной Африке и Зимбабве и более 35% в Замбии. Это были страны, в которых крошечные белые элиты эксплуатировали огромные земельные владения или получали значительную прибыль от других секторов, таких как горнодобывающая промышленность. Более того, верхняя тысячная или десятитысячная часть претендовала на исключительно большую долю. Это было верно в несколько меньшей степени во Французском Индокитае. Там доля верхнего центиля приближалась к 30 процентам, что отражало очень хорошую оплату труда колониальной административной элиты, а также очень высокие доходы и прибыль в таких секторах, как каучук (хотя имеющиеся данные не позволяют сделать подробную разбивку). Напротив, в других колониальных обществах мы видим, что хотя доля верхнего центиля была довольно высокой (например, 25 процентов в Алжире, Камеруне и Танзании в период 1930-1950 годов), она не сильно отличалась от уровня, наблюдаемого в Европе эпохи Belle Époque или в современных Соединенных Штатах, и была значительно ниже, чем в Бразилии и на Ближнем Востоке (около 30 процентов). Что касается доли верхнего центиля, то все эти различные общества в конечном итоге довольно схожи, особенно если сравнивать их с социал-демократической Швецией 1980 года (с долей верхнего центиля менее 5 процентов) или Европой 2018 года (около 10 процентов).

РИС. 7.4. Верхний центиль в исторической и колониальной перспективе

 

Интерпретация: Во всех наблюдаемых обществах (кроме рабовладельческих) доля доходов верхнего центиля варьировалась от 4 процентов в Швеции в 1980 году до 36 процентов в Замбии в 1950 году. Колониальные общества относятся к самым неэгалитарным из когда-либо наблюдавшихся. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

Другими словами, вершина иерархии доходов (самый богатый 1 процент и выше) не всегда была настолько высокой в колониальных обществах, по крайней мере, по сравнению с очень неэгалитарными современными обществами. Возьмем, к примеру, колониальный Алжир: положение верхнего центиля по отношению к среднему доходу алжирцев в то время было не намного выше, чем положение верхнего центиля в метрополии по отношению к среднему доходу метрополии в Belle Époque. Действительно, в строгом смысле слова по уровню жизни верхний центиль в Алжире заметно уступал верхнему центилю в метрополии. Напротив, если рассматривать верхний дециль в целом, то его отрыв от остального общества в колониальном Алжире был заметно меньше, чем во Франции в 1910 году (рис. 7.2-7.3). Фактически, существуют некоторые общества, в которых крошечная элита собственников (примерно 1 процент населения) выделяется из остального общества в силу своего богатства и образа жизни, и другие общества, в которых широкая колониальная элита (примерно 10 процентов населения) дифференцирует себя от коренных масс. Эти параметры определяют совершенно разные режимы неравенства и системы власти и господства, каждая из которых имеет свои специфические способы разрешения конфликтов.

В более общем смысле, не всегда размер разрыва в доходах отличал колониальное неравенство от других режимов неравенства, а скорее личность победителей - другими словами, тот факт, что колонизаторы занимали вершину иерархии. Колониальные налоговые архивы не всегда дают четкое представление о соответствующих долях колонизаторов и туземцев в различных секторах доходов. Однако там, где источники говорят ясно - в Северной Африке, Камеруне, Индокитае или Южной Африке - результаты однозначны. Хотя европейское население всегда составляло незначительное меньшинство, оно всегда составляло подавляющее большинство среди тех, кто имел самые высокие доходы. В Южной Африке, где налоговая отчетность в период апартеида велась отдельно по расам, мы обнаружили, что белые всегда составляли более 98 процентов налогоплательщиков в верхнем центиле. Остальные 2 процента составляли азиаты (в основном индийцы), а не чернокожие, на долю которых приходилось менее 0,1 процента самых высокооплачиваемых налогоплательщиков. В Алжире и Тунисе данные не вполне сопоставимы, но имеющиеся показатели показывают, что европейцы в целом составляли 80-95 процентов самых высокооплачиваемых налогоплательщиков. Это, конечно, не такой маленький процент, как в Южной Африке, но, тем не менее, он указывает на то, что экономическое господство колонизаторов было практически абсолютным.

Что касается сравнения Алжира и ЮАР, интересно отметить, что Алжир менее инегалитарный в плане распределения доходов, но разница относительно невелика, особенно если смотреть на верхний дециль (рис. 7.3-7.4). Белая гиперэлита (верхний центиль или тысячная часть) в Алжире, конечно, менее благополучна, чем в ЮАР, но с точки зрения верхнего дециля эти две страны, вероятно, не так уж далеки друг от друга. В обоих случаях существовала значительная дистанция между белыми колонизаторами и остальным населением. Конечно, концентрация доходов, по-видимому, снизилась в Алжире между 1930 и 1950 годами, а также в Южной Африке между 1950 и 1990 годами, но в обеих странах она оставалась чрезвычайно высокой (рис. 7.5).

РИС. 7.5. Крайнее неравенство: Колониальные и постколониальные траектории

 

Интерпретация: Доля верхнего дециля снизилась в колониальном Алжире в период с 1930 по 1950 год и в Южной Африке в период с 1950 по 2018 год, оставаясь при этом на уровне, который является одним из самых высоких в истории. Во французских заморских департаментах, таких как Реюньон и Мартиника, неравенство доходов значительно снизилось, оставаясь при этом выше, чем в метрополии. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

Также поразительно, что доля верхнего дециля увеличилась в Южной Африке после окончания апартеида (мы еще вернемся к этому вопросу). Отметим также, что бывшие французские рабовладельческие острова Реюньон, Мартиника и Гваделупа, ставшие французскими департаментами в 1946 году (через столетие после отмены рабства в 1848 году), остаются крайне неравными с точки зрения распределения доходов. Например, Реюньон: фискальные архивы, недавно изученные Яджной Говинд, показывают, что доля верхнего дециля в общем доходе превышала 65% в 1960 году и все еще была выше 60% в 1986 году - уровень, близкий к наблюдаемому в колониальном Алжире и Южной Африке, - а затем упала до 43% в 2018 году, что все еще намного выше, чем в метрополии. Сохранение такого высокого уровня неравенства отчасти объясняется недостаточными инвестициями и наличием очень высокооплачиваемых, по крайней мере, по местным меркам, государственных чиновников, которые во многих случаях приезжают из Франции.

Максимальное неравенство собственности, максимальное неравенство доходов

Прежде чем анализировать корни колониального неравенства и причины его сохранения, будет полезно прояснить следующий момент. Когда мы обсуждаем проблему "крайнего" неравенства, необходимо различать распределение собственности и распределение доходов. Что касается имущественного неравенства, под которым я подразумеваю распределение товаров и активов всех видов, которыми разрешено владеть при существующем правовом режиме, то довольно часто можно наблюдать чрезвычайно сильную концентрацию, когда почти все богатство принадлежит 10 или даже 1 проценту самых богатых