Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Классика » Дороги, ведущие в Эдем - Трумен Капоте

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 89
Перейти на страницу:
досадных привычек было постоянное ковыряние в зубах, причем картонными спичками, которые он менял одну за другой. Она подумала, что золотая зубочистка сделает процесс менее неприятным. На проигрыватель поставила стопку пластинок Ли Уайли и Фреда Астера; налила себе холодного белого вина, разделась догола, отпила из бокала и легла на кровать, подпевая без слов божественному Фреду и прислушиваясь, когда в замке царапнется ключ любовника.

По внешним признакам, оргазмы были мучительными событиями в жизни Эзры Бентсена: он гримасничал, скрипел зубными протезами и скулил, как испуганная собачонка. Услышав хныканье, она, конечно, испытывала облегчение — это означало, что сейчас его потная туша скатится с нее: он был не из тех, кто медлит потом и шепчет нежные комплименты, он сразу скатывался. И сегодня, поступив так же, жадно потянулся к голубой коробочке, зная, что там для него подарок. Открыл ее и хрюкнул.

Она объяснила:

— Это золотая зубочистка.

Он весело фыркнул, что было необычно для него, — чувство юмора у него было скудное.

— Симпатичная штучка, — сказал он и принялся ковырять в зубах. — Знаешь, что было вчера вечером? Я дал пощечину Тельме. Крепкую. И еще в живот ударил.

Тельма была его жена, детский психиатр с отличной репутацией.

— Беда с Тельмой в том, что с ней нельзя договориться. Она не понимает. Иногда это единственный способ что-то ей объяснить. Расквасить ей губу.

Она вспомнила Хайме Санчеса.

— Ты знакома с миссис Роджер Райнландер? — спросил доктор Бентсен.

— С Мери Райнландер? Ее отец был самым близким другом моего отца. Они вместе держали конюшню. Одна ее лошадь выиграла Кентукки-дерби. Но бедняга Мери. Вышла за настоящего мерзавца.

— Так она и мне говорит.

— Да? Миссис Райнландер — новая пациентка?

— Да, свежая. Занятно. Она обратилась ко мне фактически по той же причине, что и ты, — ее ситуация почти идентична твоей.

По той же причине? На самом деле было несколько проблем, которые привели ее к соблазнению на кушетке доктора Бентсена, — и главная та, что после рождения второго ребенка она больше не могла спать с мужем. Она вышла замуж в двадцать четыре года; муж был на пятнадцать лет старше. Хотя они часто ссорились и ревновали друг друга, первые пять лет брака остались в ее памяти чередой безоблачных дней. Трудности начались, когда он захотел ребенка; если бы она не так его любила, то ни за что не согласилась бы: в детстве она боялась других детей, и до сих пор в обществе ребенка ей бывало не по себе. Но она родила ему сына, а беременность пережила тяжело: даже когда не страдала физически, ей казалось, что страдает, и после родов впала в депрессию, длившуюся больше года. Спала по четырнадцать часов со снотворным, а остальные десять подстегивала себя амфетаминами. Второй ребенок, тоже мальчик, родился по пьяной случайности — хотя она подозревала, что это муж ее перехитрил. Как только поняла, что снова беременна, стала настаивать на аборте; муж сказал, что, если она сделает аборт, он с ней разведется. Но ему пришлось пожалеть об этом. Ребенок родился семимесячным, чуть не умер, и она из-за сильного внутреннего кровоизлияния — тоже; оба несколько месяцев провели в палате интенсивной терапии на краю бездны. С тех пор она никогда не спала с мужем; хотела — но не могла: его голое тело, сама мысль о том, что он будет у нее внутри, вызывали нестерпимый ужас.

Доктор Бентсен носил толстые черные носки с подвязками и никогда не снимал их, «занимаясь сексом». И теперь, всовывая ноги в подвязках в синие шерстяные брюки, лоснящиеся на заду, он сказал:

— Дай сообразить. Завтра вторник. В среду наша годовщина…

— Наша годовщина?

— Наша с Тельмой! Двадцатая! Хочу повести ее в… Скажи, где тут самый лучший ресторан?

— Какая разница? Он очень маленький, очень фешенебельный, и хозяин ни за что не предоставит тебе столик.

Отсутствие чувства юмора дало себя знать:

— Очень странно это слышать. Что значит — не предоставит столик?

— Да то и значит. Достаточно одного взгляда на тебя, и он поймет, что у тебя шерсть на пятках. Есть такие люди, которые не хотят обслуживать людей с шерстяными пятками. Он один из них.

Доктор Бентсен привык к ее манере вставлять незнакомые слова и научился делать вид, будто понимает их значение; ее среда была так же неведома ему, как ей — его окружение, но по слабости характера он не мог в этом признаться.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Может быть, в пятницу? Часов в пять?

Она сказала:

— Нет, спасибо.

Он завязывал галстук и остановился; она все еще лежала на кровати, голая, не прикрывшись простыней; Фред пел «Сам по себе».

— Нет, спасибо, дорогой доктор. Думаю, мы больше не будем здесь встречаться.

Она видела, что он ошарашен. Конечно, это для него потеря — она хороша собой, она была внимательна к нему, нисколько не затруднялась, когда он просил у нее деньги. Он встал на колени перед кроватью и погладил ее по груди. Она заметила усики холодного пота у него под носом.

— Что с тобой? Наркотики? Напилась?

Она рассмеялась и сказала:

— Я пью только белое вино и понемногу. Нет, друг мой. Просто у тебя шерсть на пятках.

Как многие психоаналитики, доктор Бентсен все воспринимал буквально; на секунду ей показалось, что сейчас он снимет носки и осмотрит свои ноги. Он по-детски огрызнулся:

— Нет у меня шерсти на пятках.

— Есть, есть. Как у лошади. У всех обыкновенных лошадей шерсть на пятках. У чистокровных — нет. У породистой лошади пятки плоские и блестящие. Мои поцелуи Тельме.

— Нахалка. В пятницу?

Пластинка Астера кончилась. Она допила вино.

— Может быть. Я позвоню, — сказала она.

Но она не позвонила и больше не виделась с ним — только раз, год спустя, когда она подсела к нему в «Ла Гринуйе». Он обедал с Мери Райнландер, и ее позабавило, что по счету заплатила миссис Райнландер.

Когда она вернулась домой на Бикман-Плейс, опять пешком, снег, как и собирался, выпал. Входная дверь была светло-желтая, с латунным молотком в форме львиной лапы. Открыла ей Анна, одна из четырех служанок-ирландок, и сообщила, что дети, укатавшись на коньках в Рокфеллеровском центре, поужинали и улеглись.

Слава богу. Значит, она избавлена от получаса игр, рассказывания сказок и поцелуев, которыми обычно завершался день ее детей; если она и не была страстной матерью, то добросовестной была — точно так же, как и ее мать. Было семь часов; муж позвонил, что приедет в половине восьмого. В

1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 89
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Трумен Капоте»: