Шрифт:
Закладка:
– Не стоит его поднимать, – покачал головой Серан, водя сияющими зелёным светом руками над грудью гнолла. Сразу после боя некроманты обошли тела и позаботились о том, чтобы души умерших никуда не делись, однако простейшие чары удержания хоть и накладываются быстро, но держатся недолго, в лучшем случае пару дней, так что когда тело попадало на «операционный стол», любой некромант первым делом обновлял «сцепки», – лучше законсервировать и отправить Лорду.
– Зачем консервировать? – удивился Фарон, хотя сразу понял ход мысли коллеги.
Поднимать лича из этого примитивного, даже по меркам варварских народов, шамана — абсолютно бесполезная трата сил и времени. Ритуал затянется чуть ли не на сутки, а сил в получившейся нежити будет чуть. Хорошо если до начинающего мага Даларана дотянет, в то время как навыков и знаний даже на уровень послушника не хватит. И зачем с этим возиться? В Плети бы точно не стали, но Владыка Мефисторот — это не Артас, он не станет разбрасываться ресурсами, даже если для их реализации потребуется приложить больше усилий, чем хотелось бы.
– Да и тащить тело через весь Кель'Талас... – продолжил мысль лич. – Проще вытащить душу и отправить её, а тело мы поднимем обычным зомби или вурдалаком.
– Было бы хорошо, – кивнул Серан, закончив обработку гнолла, – но я не владею созданием камней душ, мои специализации — фортификация, прикладная некромантия и магия льда.
«Фортификация?» — мысленно удивился (на этот раз искренне) лидер отряда. Хотя теперь стало понятно, почему им так быстро удалось справиться с алтарём (приходилось ему наблюдать, как иной раз в Храмах Мёртвых эту деталь по трое суток создавали), да и цель включения его в отряд тоже прояснилась — мастер строительной магии на разборе руин лишним точно не будет.
Впрочем, удивление быстро прошло, сменившись осторожным, но в целом уверенно прорастающим чувством уважения к Лорду. За неполный месяц службы новому господину Фарон уже который раз убедился в предусмотрительности демона и даже каком-то приятном внимании к мелочам. Казалось бы, мага-фортификатора выделил эльф, но ведь в отряд его определил Лорд, и теперь они могут закончить работу на сутки, а то и двое раньше. В той же Плети, бывало, вместо послушников на стройку пригоняли сотню вурдалаков, а на передовую вместо вурдалаков приходили послушники, продовольственный обоз могли подогнать к батальону скелетов, бальзамирующую жидкость для поганищ — к батарее труповозок, а доспехи для скелетов — к биваку послушников, и ладно бы это были единичные случаи, но такое случалось сплошь и рядом, особенно во время регулярных передислокаций, и даже никого не удивляло.
Или он сам. В некромантии Фарон, откровенно говоря, был ещё не лучшим специалистом, хотя облачение послушника и не носил, сразу попав в ряды полноценных чёрных магов. Причиной тому были и возраст, и навыки, всё-таки он был не каким-нибудь сбежавшим за лучшей долей студентом, а ветераном ещё Второй Войны, с которым за руку и Антонидас, бывало, здоровался. Не часто, но случалось. Но вот в боевой магии Фарон толк знал, а ещё, о чём никто из его бывших коллег даже не догадывался, очень неплохо разбирался в демоническом колдовстве, благодаря чему, собственно, и получил своё прозвище «Огненный», что, правда, случилось уже после войны. Тогда, во время бесконечных манёвров, отступлений, коротких контратак и, наконец, победоносной битвы за Столицу с последующим наступлением, Фарон проникся большим уважением и интересом к вражеской магии, такой новой и непохожей на всё, что он знал до этого, хоть она и встречалась на поле боя относительно редко. А потом, когда орков уже откровенно гнали к Чёрной Горе, у него наконец-то появился шанс до этой магии добраться. В первую очередь он начал изучать язык, благо оправдать это перед командованием было несложно, да и пленных хватало. Вернее, только тогда-то они и начали впервые появляться. И первым его шоком стало то, что орки оказались грамотными, не тупыми дикарями, какими их видели все без исключения люди, а пусть и весьма агрессивным, но народом с письменностью, не уступающей по своей сложности человеческой. Этого факта Фарону хватило, чтобы очень крепко задуматься о многих вещах, а рассказы пленных об истории их народа ещё больше отягчили эти думы. Впрочем, уже начавший седеть мужчина, которому перевалил пятый десяток, и не подумал бросаться к лорду Лотару и паладинам Серебряной Длани с новостями о новых открытиях и требованиями что-то там изменить в политике Альянса. Чай, не слюнявый мальчишка с гвоздём для подковы, застрявшим пониже спины, да и они не пастушки при монастыре Света — хотели бы что-то узнать, возможностей имели не меньше, а раз не захотели, значит, не захотели вполне осознанно. Другое дело, что лично для себя Фарон выводы из примера орков сделал, и применительно к демонической магии они звучали как «держи себя в руках», то есть изучать можно, но нырять с головой, с разбегу и кумполом о дно — чревато. А дальше был разгром Орды у Чёрной Горы, преследование бегущих до Тёмного Портала и восхитительное выступление ученика самого Медива, которое Фарон, наверное, не забудет никогда в жизни. И за это время в его руки попали три книги из поклажи орочьих колдунов, которые он и изучал многие последующие годы, очень тщательно и аккуратно постигая основы нового для себя искусства, в конечном итоге сумев объединить некоторые методы создания огненных заклинаний из школ магов Даларана и колдунов Орды. Несколько раз он слышал о подобных себе исследователях и каждый раз убеждался в правильности осторожного пути развития, ведь все они, едва дорвавшись до новой силы, тут же рвались заключать контракты с демонами и швыряться чистыми заклинаниями колдовской магии направо и налево, естественно, почти мгновенно привлекая внимание Кирин-Тора, Серебряной Длани или эльфов Кель'Таласа, попутно наворотив такого, что, даже без законов о запрете демонической магии, за все получившиеся художества виселица — ещё мягкий приговор.
И вот сейчас он, достаточно опытный колдун, пусть и самоучка, удивительно вовремя оказался именно там, где нужны его таланты. С обычным поднятием нежити его подчинённые
