В это время я левой рукой перехватил автомат своего заложника. Снимать с ремня не стал, просто передвинул на поясницу, так, чтобы стало неудобно за него ухватиться. После этого зашёл мужику за спину и упёр ствол в затылок.

Полицейские как по команде взвели автоматы, собака рванулась ко мне, но её удерживал поводок.

– Давайте без глупостей, – быстро произнёс я. – Дёрнетесь, спустите собаку или ещё что – и капец вашему коллеге. Мне всего-то надо пройти дальше.

– Эй, пацан, ты не глупи. Что жрал-то? Спайсы, скорость, ещё какую химию? – произнёс полицейский-комментатор, косясь на упёртый в затылок старшего револьвер.

Я не стал отвечать.

А между тем, полицейские, не слушаясь моей команды, неторопливо обходили меня с двух сторон.

– Стоять на месте! – зло сказал я. – Я его убью, вам его совсем не жалко, что ли?

– Как он оружие так быстро достал, ты заметил? – спросил третий полицейский-кинолог, игнорируя мои угрозы.

– Да хрен его, – ответил комментатор. – Ловкий.

– База, база, это ппс-два, повторяю, это ппс-два. У нас вооружённый наркоман. Требуется подкрепление, приём – забубнил в рацию кинолог.

Они продолжали своё осторожное окружающее движение.

Блин! Да они просто не поверили в мою угрозу! Действуют так, словно я какой-то школьник-торчок.

Это они зря.

В Железном Феликсе три патрона.

Я выстрелил в воздух.

– Стоять, я сказал! Ещё шаг и прострелю ему ногу!

– А до этого сказал, что убьёшь, – успокаивающим тоном ответил полицейский-комментатор. – Давай без глупостей, парень, бросай пистолет и сдавайся. Мы же видим, что ты не хочешь убивать… больше.

Он покосился на голову Лерочки, которую всё так же держал старший.

Стрелять в ногу полицейскому мне действительно не хотелось, равно как и убивать его. Однако, с каждым мгновением сдерживать идущую из груди волну гнева становилось всё сложнее.

Захват заложника был плохим планом.

Придётся их кончать. Самый опасные – второй полицейский и овчарка. Их надо выбить двумя пулями в барабане. Кинолог автомат совсем не держит, его руки заняты собакой, а взятый в заложники старший группы повёрнут ко мне спиной. Эти двое, пока будут соображать, дадут мне время перепризвать револьвер. От двух призывов подряд устану адски, но делать нечего.

И когда я уже приготовился стрелять, нас окрикнули.

– Эй, что у вас тут происходит? – к нам быстрым шагом шёл уже знакомый мне лысый следователь в штатском.

Понтий Петрович собственной персоной.

– Товарищ следователь, осторожнее, тут вооружённый захват заложника! – бодро отрапортовал старший полицейский.

Несмотря на приставленный к затылку ствол пистолета, его голос звучал собранно и твёрдо.

– Так, всем отставить! Это Мэлс Шаманов, наш стажёр. Мы его специально послали на проверку бдительности, – заявил лысый следователь, а затем добавил. – От лица Следкома объявляю вам благодарность за исправную охрану правопорядка!

– А… – ошарашенные внезапным изменением обстоятельств полицейские показали на меня. – Он же нам угрожал. Он опасен и вооружён.

– Ничего я не вооружён, – быстро ответил я, за спиной своего несостоявшегося заложника развоплощая револьвер. – Нет у меня никакого оружия.

– А голова? – старший медленно повернулся ко мне.

– Это улика по другому делу, – ответил Понтий Петрович, с любопытством заглядывая в сверток.

– Отдай! – я забрал у ошарашенного стража порядка голову Лерочки и засунул обратно в сумку.

Вот как я сам не додумался набрать номер Понтия Петровича?

Эх, задним умом все крепки.

Ну, повезло, повезло.

Следователь махнул мне рукой и направился во двор. Я последовал за ним, на прощанье неловко отдав честь всё ещё приходящим в себя стражам порядка.

– Вы меня ждали? – я поравнялся со своим спасителем.

Ну или не моим. Если подумать, спас он трёх полицейских и одну собаку.

– И да, и нет, – пожал плечами он. – Что произошло?

– Происходит, – просто ответил я. – Валя… Валентина Шеремет, моя одноклассница, не берёт трубку. Я торопился её проведать. Полицейские меня задержали, и тогда я взял старшего в заложники. Если бы вы не показались, я бы их всех пострелял.

Понтий Петрович закашлялся и показал пальцем:

– А в сумке у тебя голова Леры Федотовой?

Мы остановились у подъезда, и я кратко пересказал ему всё, что случилось сегодня.

– Ммм, ну у тебя и приключения, – покачал головой следователь. – Тебе бы к психологу обратиться… когда всё это закончится.

Когда всё закончится… Закончится ли?

– Дежа вю, – буркнул я, вспомнив крутое словечко. – Вчера мы так же стояли у подъезда.

– Это подъезд Валентины?

– Да, – кивнул я.

– Значит, шансы есть.

– В смысле?

Он присел на скамейку и закурил.

– Тут полдома пропало. Жильцы просто исчезли, как будто вымели их. И никто ничего не видел. Однако, с этим конкретным подъездом ничего не случилось.

– Давно? – поинтересовался я.

– Час-два назад, – пожал плечами он. – Это произошло очень быстро. Пропажу людей заметили чудом. Бдительные бабки сообщили патрюлю, что никто не входит и не выходит, представляешь? Есть и от них польза.

Я не представлял ничего, но для поддержания разговора ответил:

– Может, на пикник уехали?

– Шестью подъездами? – ухмыльнулся он. – Попахивает этой твоей игровой чертовщиной.

– Чертовщина не моя, – ответил я. – Говорите, из этого подъезда никто не пропадал? Тогда я пойду, проведаю свою одноклассницу.

– Домофоны отключили для удобства работы, так что можешь сделать ей сюрприз, – хмыкнул Понтий Петрович.

Я быстро взлетел к Валиной сорок пятой квартире. Стучу и мне открывает пузатый мужик в форме. Отец. Я вспомнил, как Валя говорила, что он работает в полиции.

– Здравствуйте, а Валю можно? – спрашиваю я.

– Заходи, – мужик отошёл в сторону. – Меня зовут Михаил Семёнович, а тебя?

– А я Мэлс.

– Ну хорошо хоть, не Авиард, – хмыкнул Валин отец.

– А Авиард что означает?

– Авиационный рекорд дальности.

Меня проводили на кухню, где за столом сидела женщина в цветастом платье. Валина мама.

– Здравствуйте! – ещё раз поздоровался я, усаживаясь на предоставленную