Джолан взглянул на неболёт – огромное черное пятно в темном ночном небе чуть подрагивало под порывами ветра. От крепости к летучему кораблю тянулся длинный канат, который и удерживал неболёт на месте.

– Интересно, из чего сделан канат, – сказал Джолан. – Он должен быть очень прочным, чтобы не лопнуть при сильном натяжении. Наверное, сплетен из какого-то металлизированного волокна.

– Смешной ты, – сказал Оромир.

– Почему?

– Десять минут назад в переулке ты перепугался до усрачки. А теперь сам с собой обсуждаешь металлизированное волокно.

– Я ничего не обсуждаю. Это просто мысли вслух. И вовсе я не перепугался.

Оромир недоверчиво взглянул на него.

– Говорю же, не перепугался, – повторил Джолан, а потом добавил: – Ну то есть перепугался, но не до усрачки.

– Эй, хватит уже языками чесать, – шикнула на них Сосоне. – Мы почти пришли.

Высокие стены замка угрожающе кренились вперед, чтобы врагу было труднее взобраться наверх. В отличие от крепости в Заповедном Доле, украшенной статуями ягуаров и увитой ползучими лианами и цепким плющом, замок Мальграв был сложен из холодного голого камня.

– Нам туда, – сказала Сосоне, указывая на калитку в воротах замка.

– Там закрыто, – сказал Джолан.

– А ты постучи, кто-нибудь откроет.

– Это же привлечет к нам внимание!

– Главное, чтобы нас пустили за ворота, а дальше я разберусь, – сказала Сосоне.

– Ты будь погрубее, – посоветовала Джолану Ико. – У тебя срочное поручение, тебе некогда стоять за воротами и объясняться, понял? Вот и запомни: грубо и уверенно.

– Эта мудрость тебе помогает по жизни? – полюбопытствовал Виллем.

– Нет. Зато она открывает двери.

Посреди тяжелой дубовой калитки, обитой толстыми полосами железа, красовалась круглая пластина с чеканным волчьим оскалом. Джолан постучал по ней латным наручем. Получилось очень громко.

Ворота оставались запертыми.

– Стучи еще, – прошептала Сосоне.

На этот раз Джолан сильнее заколотил по двери. Пять тяжелых ударов.

Он приготовился стукнуть в шестой раз, как вдруг пластина приоткрылась на петлях и в проеме появились серые глаза баларина.

– Что за хрень? – спросил стражник по-баларски.

– Вот, привел пленников в темницу.

– Пленников? Если это местное отребье, убей их. Нам пленники без надобности.

– Это не местные, – сказал Джолан, старательно имитируя баларский акцент. – Мы изловили двух папирийских вдов.

– Вдов? – Стражник удивленно уставился за спину Джолана, разглядывая лицо и доспехи Сосоне. – Откуда они здесь?

– Если бы я знал все на свете, то давно бы забрался под бочок к Этерните, – сказал Джолан, отчаянно надеясь, что правильно выговорил имя баларской богини.

Впрочем, стражнику было не до этого – он не сводил глаз с Сосоне.

– Надо же, доспехи из акульей шкуры и все остальное… – пробормотал баларин.

– Чем скорее я доставлю их в темницу, тем лучше, – нетерпеливо сказал Джолан. – Офицеры захотят их допросить.

– Ну ладно, заходи.

Стражник открыл калитку.

За дверью оказался темный узкий проход. Джолан и остальные вошли. Калитка захлопнулась, лязгнул замок.

– Не останавливайся, – шепнула Сосоне.

В конце прохода была еще одна дверь. Джолан нажал на дверную ручку, но дверь не открылась.

– Погодите, погодите, – забормотал стражник, протискиваясь мимо Камберленда и Виллема. – Что, не терпится избавиться от грозных папириек? – Он вставил ключ в замок. – Оно и понятно. Мой родственник сказывал, мол, в Бурз-аль-дуне одна такая вдова самолично убила всех в таверне за то, что ей не ту выпивку подали.

Он повернул ключ. Замок щелкнул.

Джолан почувствовал, как Сосоне снимает у него с пояса тесак.

Стражник распахнул дверь, и в узкий проход хлынул свет. Помещение в дальнем конце прохода освещалось десятком ламп с драконьим маслом; лестницы уходили вверх и вниз. Посреди комнаты стоял большой металлический ящик, соединенный трубками с бочонком драконьего масла.

В комнате было пятеро стражников.

Лейтенант со скучающим видом сидел рядом с металлическим ящиком и чистил ногти кончиком кинжала.

– Нам нужно доставить пленников в темницу, – сказал Джолан.

– Пропуска, – потребовал лейтенант, не глядя на вошедших.

Джолан замялся. Какие пропуска? Или он не понял баларское слово?

– Пропуска? – переспросил он.

Лейтенант на миг замер, потом пристально посмотрел на Джолана и на папирийских вдов у него за спиной.

– Рядовой Друллс, – сказал он, оборачиваясь к стражнику. – Ты не заметил, что впустил в крепость альмирского мальчишку в сопровождении двух вдов?

– Я…

– Всех арестовать! – гаркнул командир.

Четверо солдат стремительно выхватили мечи из ножен.

Сосоне метнула тесак лейтенанту в лицо.

– Ложись! – крикнул Оромир, обнажая меч.

Джолан присел на корточки. Кто-то дал ему пинка. Он свернулся в клубок, прикрыл голову руками и зажмурился. Шум, крики, звон стали. Хлюпающие удары. Тишина. Прерывистое хрипение. И снова тишина.

Джолан открыл глаза. Все балары были убиты. Все вокруг залито кровью: и пол, и стены, и лица всех воинов и вдов.

Все молчали. Ждали, что вот-вот поднимут тревогу. Спустя несколько минут Сосоне облегченно вздохнула.

– Сюда, – сказала она, указывая на лестницу наверх. – Время поджимает.

– Вот как на духу, – начал Виллем, вытирая клинок ворохом каких-то документов, – если б я заранее знал, что весь ваш план пробраться на летучий корабль состоит в том, чтобы убивать всех подряд, надеясь, что нас не заметят, то вряд ли согласился бы на эту дурацкую вылазку.

– Поздновато ты спохватился, – сказала Ико.

– Ага, – буркнул Виллем, швыряя перемазанные кровью бумаги на пол.

Лестница вела на самый верх крепостной стены. По счастливой случайности башня с притороченным к ней неболётом оказалась совсем рядом. Все помчались туда.

Якорный канат толщиной с тополиный ствол был прикреплен к крюку, глубоко вбитому в гранит башни, и тянулся ввысь, в темноту.

– Снимайте доспехи, – приказал Камберленд, расстегивая ремни своего нагрудника.

С помощью Оромира Джолан избавился от доспеха, а потом повесил на плечо кошель, спрятанный на груди.

– А в корпусе корабля есть лаз, через который можно пробраться внутрь? – спросил Виллем, разглядывая неболёт.