А на следующий день надзиратель велел мне шлёпать в библиотеку, принимать дела у старины Джонни. Горовиц встретил меня грустной улыбкой.

— А, это вы… Ну что ж, мои просьбы наконец достигли ушей начальника тюрьмы, и я, признаюсь, рад, что нашёл замену именно в вашем лице. Что ж, давайте приступим к делу.

В следующие три с половиной часа, пожертвовав даже обедом — мы обошлись самопальным чаем с печеньями, — Горовиц передавал мне дела. Мне не составило особого труда запомнить, на каких стеллажах находится классика, на каких — приключенческая литература, где — поэзия и так далее. Особое внимание уделялось картотеке, я должен был следить за тем, чтобы книги возвращались вовремя и в том виде, в котором были отданы на руки. В противном случае в качестве наказания читатель лишался своего абонемента.

— Надеюсь, передаю своё дело в надёжные руки, — сказал на прощание Горовиц с подозрительным блеском в глазах. — Буду заходить по старой памяти, если вы не против. Я все книги практически перечитал, но просто подержать их в руках будет приятно.

Самое главное, я получил возможность с подъёма до отбоя находиться в стенах библиотеки, и единственное, чего опасался, — зачахнуть от скуки. Впрочем, если я решу перечитать все собранные здесь книги, то ближайшие пару лет мне будет чем заняться. И кстати, не помешает обновить библиотечный фонд, опять же попросив верного Стетсона закупить книги. Наибольшим спросом у зэков пользуется беллетристика, ну так и закажем через помощника побольше развлекательного чтива, можно даже в мягкой обложке.

Хорошо бы, между прочим, достать самоучитель по переплётному делу. Подозреваю, это не такое уж и сложное занятие, а своими силами я смог бы дать вторую жизнь не одной сотне книг, так как состояние некоторых, уже по предварительным наблюдениям, было близко к катастрофическому.

А также в стенах библиотеки можно организовать литературный кружок… Хотя это я уже зарапортовался, как-то не представляю себя в роли лектора, да и не знаю, на какие темы общаться с зэками. Пусть лучше просто книжки читают.

В первый свой рабочий день я немного мандражировал. Обслужил пятерых абонентов, для которых новый библиотекарь стал новостью. А под вечер ко мне заявился сам директор Диксон, сияющий как начищенный самовар.

— Ну как вы здесь обустроились, мистер Бёрд? А я к вам ещё и с благодарностью: моя дочь успешно прошла кастинг на одну из ролей в новом фильме вашей киностудии. Правда, в колледже на время съёмок ей придётся взять академический отпуск, но это не вопрос.

Для вида порадовавшись за его дочурку, я познакомил Диксона с решением пополнить книжные фонды за свой счёт, и эта идея, конечно же, нашла живой отклик у директора. Ещё бы, за чужой-то счёт! А он просветил меня, что моё предложение профинансировать помощь тюрьме Сан-Квентин получила одобрение в Управлении пенитенциарных учреждений США, дело за малым — составить точную смету расходов.

— Если вы не против, этим займётся также мой человек, уже имеющий опыт в подобного рода делах, — заявил я Диксону.

М-да, на беднягу Стетсона в связи с моим сроком свалились ещё дополнительные заботы, помимо того, что нужно было довести до ума расследование дела, из-за которого я угодил за решётку. Но куда деваться, я же как-никак устроил ему гастроли Ленинградской филармонии, вот пусть отрабатывает свои любовные переживания.

Руководить строительными и прочими работами будут нанятые Стетсоном люди, а рабочую силу предоставит мистер Диксон, благо большой массе зэков всё равно нечем заняться с утра до вечера.

24-го, в понедельник, меня навестили Стетсон и Варя. По блату я получил возможность видеться с ними без присутствия надзирателя, тет-а-тет в отдельном помещении, правда, без окон. Стол, три стула — вот и вся мебель. Обнимаю супругу, которая едва сдерживает слёзы (да и у меня в носу предательски пощипывает), крепко жму руку Саймону. Варя рассказывает, как дома, я делюсь своим положением дел.

— Видишь, не так уж всё и плохо, — улыбаюсь чуть посветлевшей жене и добавляю по-русски: — Не сравнить с Бутыркой и Ухтпечлагом.

Потом Стетсон рассказывает о запущенном в печать и по радио и ТВ компромате на некоторых присяжных. В том числе и на миссис Трувор. Хозяйка квартиры призналась, что сдавала этой парочке жильё по указанному адресу каждый последний четверг месяца, а уж чем они там занимались — не её ума дело. Под таким соусом материал и был подан в СМИ, и нетрудно догадаться, чем могут заниматься мужчина и женщина в снятой на вечер квартире.

На бизнес-проектах мой арест сильно не отразился, учитывая, что право подписи перешло к Барбаре Бёрд, а мой помощник теперь консультирует её почти по всем вопросам. Варя ему доверяет, да и куда ей деваться… Хорошими темпами идёт возведение учебного корпуса университета, кампусы будут построены во вторую очередь, а в третью — стадион и облагорожена прилегающая территория. А вот день, когда распахнёт свои двери казино-отель Glory, виден уже невооружённым глазом. Думается, к марту все отделочные работы будут закончены, и отель класса люкс примет первых постояльцев.

— Надеюсь, это произойдёт при вашем непосредственном участии, — добавляет Саймон. — Что касается расследования вашего дела, то я созвонился с мистером Толсоном, и он прислал в Лос-Анджелес своего сотрудника, а я у него на подхвате. Он уже успел плотно пообщаться с теми двумя свидетелями вашего с Уайлдером разговора о походе в «Голливуд». Один из них — второй администратор фильма Квентин Кантор, после того, как заметил к себе интерес со стороны ФБР, неожиданно решил уволиться, объясняя это желанием перебраться поближе к пожилым родителям в Балтимор. И это в самый разгар съёмок!

— Если он в этом замешан, то такими действиями только себя подставляет.

— Агент тоже так думает, надеюсь, ниточка от Кантора приведёт к заказчику и исполнителю преступления.

Отпущенный на свидание час пролетел незаметно. Комнату я покидал с увесистой сумкой продуктов, хотя и просил Варю насчёт еды не беспокоиться. Местная пайка, конечно, на ресторанное меню не очень похожа, но и бурдой её назвать язык не поворачивается.

В библиотеке я стал и репетировать с выданной мне за три дня до рождественского концерта гитарой. Приятно видеть, что я имею непосредственное отношение к её производству, так как это Gibson-J-45. Правда, производить эту модель начали в 42-м, но, судя по виду, ей не больше трёх лет, а к тому времени я уже давно был совладельцем фабрики музыкальных инструментов, так что приложил, так сказать, руку.

За этим занятием меня и застал Генри Диксон.

— Ну,