Самый используемый атрибут:

ЛОВКОСТЬ = 12,50

Скорость: 3 343 итерации.

Взаимодействие: 2 662 итерации.

Импульс: 5 012 итерации.

{null} {в разработке}: 1 485 итераций.

За что отвечал неведомый атрибут? Наверняка, он тоже давал спецрежим, для которого нужен феном.

Отслеживая изменения в итерациях, сопоставлял их со своими действиями. Пытался определить, что вызывало рост того или иного загадочного субатрибута.

Даже начал создавать свой гайд по прокачке синтезана, записывая схемы и зависимости текущего билда, но блокнот с записями сгорел после налёта китайских дронов.

#

— Почему ты молчишь? — спросила Дора Шторм, которая шагала рядом со мной. — Мне скучно.

— Я тебя не звал с собой.

— Но я же тут? Расскажи, чем тебе не угодило Общество?

— Они использовали чужие тела, чтобы продлить свою жизнь.

— Допустим. И?

— А ещё они использовали тебя и других игроков для испытаний синтезанов. Кто знает, как многочисленные смерти и перерождения отразились на состоянии вашего сознания и ума? Судя по тебе, заметно отразились…

Дора согласно кивнула:

— Да, это они плохо поступили. Но. Все государства вмешиваются в сознание граждан, вынуждая играть в Адам Онлайн. Ведь только в игре мы можем заработать денег на следующую игровую сессию. Это справедливо?

Надо же было мне наткнуться на воительницу за социальную справедливость. И мне было лень доказывать ей, что в распространении игры виновата не только Лабсетэк и некие абстрактные «государства», но сами люди, падкие до бесконечных удовольствий виртуального мира.

— Бинарные массивы людей, которых Общество насильно засунуло в техаррацию, распались от информационной энтропии, — сказал я.

— Бывает. Но ведь Общество жертвовало ими для развития всего человечества?

— То есть ты согласна отдать свою жизнью ради достижений науки?

— Нет, конечно. Но речь не о моей жизни. Насколько я поняла из ваших рассказов, Общество использовало в основном тела всяких важных людей из правительства и спецслужб. Словом, всякую элиту и богачей.

— И что это меняет?

— То, что многие из них сволочи. Их не жалко.

— Спорный момент.

— Не спорный. Взять твоё МСБ. Да вы же, твари, снабжали оружием федератов в КНР, из-за чего погибло много неповинных людей. Что-то я не вижу, что ты бежишь в свою штаб-квартиру, чтобы наказать своих начальников?

— Ты не понимаешь, — сказал я. — Это немного другое.

— Но и Общество может сказать то же самое.

— Ты не понимаешь всей сложности, — отмахнулся я.

— Это ты не понимаешь всей сложности, — дерзко ответила Дора.

Вот же противная девка. В том, что её бинарный массив принадлежал женщине, я уже не сомневался. Хм, может сейчас именно тот момент, когда мне пора избавиться от неё?

— И чего ты опять молчишь? Задумал что-то?

— При желании можно найти оправдание для любой несправедливости.

— Наконец-то ты понимаешь, — удовлетворённо сказала Дора.

— Но и ты пойми, что для меня нет сомнений, виновно Общество или нет. Они будут пойманы и призваны к ответу.

Коридор привёл нас к таким же воротам склада, из какого мы вышли. Открыв их, обнаружили, что он до потолка заставлен контейнерами.

Вход перегораживал погрузочный бот. Хакерский скан показал, что у него давно села батарея. А мои смутные познания в манипуляционной и транспортной робототехнике подсказывали, что этому устройству лет шестьдесят.

Пришлось шагать обратно.

— Зато теперь знаем, в какую сторону идти, — сказала Дора.

Когда вернулись к трупам Рауля и Мазарини, на связь вышла Нейля. Кратко сообщила:

«Всех убили. Только я осталась».

Я объяснил ей, под какое здание нужно залезть, чтобы найти пролом в фундаменте.

Через несколько минут я услышал шорох. Нейля появилась внезапно из пустоты. Посмотрела на трупы, потом на Дору и меня:

— Куда дальше?

#

Коридор привёл нас на развилку. Справа — ворота на улицу, покрытые едва и не столетним слоем льда. Слева — ворота в соседнее здание. Ещё во время наружного осмотра я отметил, что эти здания, одинаковые, как пчелиные соты, стояли несколькими рядами.

Хакерский взлом ворот не сработал, электронные замки попросту обесточены в положении «закрыто». Взломав их катаной, я провёл свой маленький отряд в следующее здание, в точности похожее на предыдущее.

Такие же ровные коридоры, заканчивающиеся складами. Везде признаки того, что это было построено давно. По углам стояли обмороженные стройботы первых моделей и валялись стройматериалы, покрытые толстой коркой льда.

— Выглядит так, — сказала Нейля, — будто Общество само не знало, что делало.

— Видимо, менялась технология долгого стазиса, вот они и пытались обеспечить её современной инфраструктурой.

— А что такое вообще этот «долгий стазис»? — спросила Дора.

— Мы сами не знаем, — ответила Нейля.

— Я могу только предполагать, что все главные члены Общества лежат в техаррации уже много лет.

— А как же ограничение в восемь тысяч часов? — удивилась Дора.

— Для них нет никакого ограничения.

— А почему они не умирают от энтропии?

— Я предполагаю, что это из-за того, что они постоянно переходят из одного тела в другое. Оттуда — в синтезанов и обратно в Адам Онлайн. Эти переходы засчитываются как новый вход в игру, поэтому…

Но Нейля не согласилась:

— Скорее всего, долгий стазис — это совершенно иной подход к техаррации. Иной способ обработки бинарного массива и тела.

— Ты у нас специалист по этому делу, — добродушно согласился я.

— И долго они в этих ванных лежат? — спросила Дора.

— Сама посуди, — показал я на первые модели стройботов. — Когда всё это появилось? Сразу после войны, а то и во время неё.

— Но зачем им этот долгий стазис?

— Вот доберёмся и узнаем.

Создав новую катану, я ударил по воротам. Серый взрыв выбил обе створки, искорёжив железо причудливыми завитками.

Я уже приспособился к такой манере открывать запертые двери, а «Укрепление» защищало от последствий разрушения наномасштабного предмета.

Не успела серая пыль осесть, как сквозь неё протянулись сотни белых ниточек — выстрелы из «Пенетраторов»!

Многие из них успели попасть в нас. Через доли секунды Нейля сообразила и создала дефлекторный барьер. Под его прикрытием мы успели отступить в предыдущий зал.

— Вот блин… — заныла Дора, глядя на своё пробитое во многих местах тело.

Я схватил её за руку, восстановив немного целостности оболочки и УниКома.

Заниматься целительством некогда — игроки в синих и красных УниКомах бежали на нас, за их спинами маячили старые знакомые: Рауль-5, Констанция-4 и Мазарини-26.

Барьер рассыпался на золотые восьмиугольники и погас.

Развернувшись к игрокам спиной, мы побежали, рассчитывая свернуть в коридор — в ограниченном пространстве проще сдержать ораву игроков.

Но и в тылу возникли противники.

Из пустоты вышли Атос-8 и Портос-5, знакомые нам по встрече в товарном вагоне гиперзвукового поезда. Перегородив коридор, создали