– Извините!.. – крикнула я по-английски ему в спину.

Он обернулся. Голубоглазый, рыжий, заросший кучерявой бородой чуть ли не по самые глаза.

– Кого-то ищете? – спросил он.

– Мне нужен Дайра Морлескин. Не знаете, где я могу его найти?

Викинг сосредоточенно нахмурился, завертел головой и решительно ткнул пальцем вправо от себя.

Там справа, чуть поодаль, сидел на корточках мужчина в рыбацкой робе, а вокруг него тёрлись, задрав хвосты, не меньше дюжины разномастных кошек. Мужчина раздавал рыбу.

Я подошла к нему, встала так, чтобы и кошек не разогнать, и чтобы меня видно было.

Дайра поднял голову, всмотрелся в меня и выпрямился в полный рост. Он осторожно прошёл сквозь строй упитанных кошек, вытирая руки о мокрую куртку. Потом сдёрнул вязаную шапочку, что была надвинута по самые брови, рассеянно вытер лоб ладонью и опять напялил шапку.

Дайра снова отрастил заметную щетину, а, когда он приблизился вплотную, на меня пахнуло всё той же рыбой.

– Привет! – пробормотал он с улыбкой и растерянно остановился.

Мне захотелось вдруг, как прежде бывало, кинуться ему на шею, но рыбный запах сводил с ума.

– Что-то случилось, – произнёс он Дайра. Это был не вопрос.

– Да, – кивнула я.

Дайра нетерпеливо дёрнул головой, мол, давай, выкладывай.

А я вроде знала, куда и зачем иду, но в нужный момент не смогла даже сообразить, с чего начать.

– Он превратился… – начала я невпопад. – Превратился, чтобы сразиться…

– Ольгер жив? – перебил меня Дайра.

– Жив. Только…

Дайра, напряжённо прищурившись, выдал:

– Не тяни! Я ж не железный.

– Ольгер не выполнил условие. Срок не вышел ещё, а он превратился, я даже не поняла в кого! Он говорил мне, что, если это случится, он никогда больше не станет человеком!.. Ольгер убежал. Куда-то в горы… Даже Коста не знает, как его найти. Он больше не чувствует Ольгера.

Дайра, задержав дыхание, неподвижно уставился себе под ноги. Стащил шапку, сунул её зачем-то в карман. Мокрый снег тут же принялся облеплять его лохматые каштановые вихры.

Слёзы всё-таки подступили к моим глазам, и силуэт Дайры стал расплываться.

– Проход открыт? – подал голос Дайра.

– Да. Коста ждёт. Ты вернёшься?

Он замолчал, снова что-то обдумывая. Когда я смахнула слёзы и смогла рассмотреть его лицо, испугалась. Лицо человека, у которого страшное горе. Горе, которому невозможно помочь.

– Что? – очнулся Дайра.

– Ты вернёшься?

– Разумеется, – обронил Дайра со вздохом и закашлялся.

– Ты поможешь ему?

Он посмотрел на меня странно и ничего не ответил. Потом устало потёр глаза и сказал виновато:

– Ты извини, тебе придётся чуть-чуть помёрзнуть на ветру. Мне надо сказать капитану, что я увольняюсь.

Я стояла и смотрела, как Дайра возвращается к траулеру, разговаривает с рыжим викингом, бежит по трапу на борт, исчезает в чернеющем дверном проёме. Через несколько минут Дайра уже сбегал вниз, переодетый в джинсы и куртку с меховой оторочкой на капюшоне.

На причале он обменялся размашистым рукопожатием с капитаном и поспешил ко мне.

– Пойдём, – коротко сказал он и шмыгнул носом. – Домой заходить не буду, нечего ради.

Он обнял меня за плечи, и мы направились в ту сторону, где ждал Коста.

– Ты поможешь Ольгеру? – снова спросила я, пытаясь подстроиться под широкие шаги Дайры.

– Найти его – я найду. Я знаю, где он. Но помочь… – Дайра сделал паузу и добавил с тоской. – Не думаю, что это мне под силу. Разве только он сам объяснит, что я могу для него сделать.

Он снова закашлялся.

– Ты простудился?

– Да, немного. Ничего, пройдёт как-нибудь.

– Ты же с собой целый винный погреб взял! Почему не лечишься?

Дайра виновато вздохнул:

– Да я… в ночь перед последним рейсом надрался безобразно и ночевал на свежем воздухе. А тут и до нуля ночами бывает в это время… Чуть в рейс не опоздал, ребята меня прямо с улицы на траулер притащили. В море выяснилось, что простыл. Насовали мне каких-то порошков, но они только на несколько часов помогают…

– А не будешь безобразно надираться.

– А не буду, – покорно согласился Дайра и опять шмыгнул носом.

Мы быстро добрались до открытого прохода.

Совсем замёрзший у скалы Коста поспешил навстречу, почтительно склонился перед наследником Морлескина.

– Да ладно тебе, – буркнул