Шрифт:
Закладка:
— Значит, ты, фламиника, не убивала и не похищала Людей Земли? — мелодичный голос Иниэсс больше не казался приятным. — Не использовала Черные Травы под золотым светом?
— Многие Восходящие, живущие вне золотого света, говорят с черными Травами. Для Людей Теней они покорные слуги, и, конечно, враги использовали их, чтобы указать на меня! Но это жалкая ложь! Мой мерзкий брат из Каменных Луков, неспособный родить своих детей, захотел забрать мою кровь, древнюю кровь, мое дитя. Он устроил все это! Он и его прихвостни! Но сегодня они поплатятся за все…
Последняя фраза несла нескрываемую угрозу. Я не видел рикса Каменных Луков, что стоял у меня за спиной, но Говорящая-с-Травами, кажется, имела четкую стратегию, главной целью которой были даже не мы — в девушке фламиника не видела угрозы, а меня, вероятно, считала тайным шпионом Теней еще с момента чудесного возвращения из теневых земель. Решила покончить со своим давним врагом, оборвать династию — а у нее под рукой двое наследников, как удобно… Вот только кто будет сражаться против серебряного рикса? Неужели она так сильно верит в своего сына?
— Червивые слова! — голос Яростного-как-Пламень бурлил холодной яростью. — Однажды эта Восходящая уже была изгнана из моего Народа за убийство черными Травами. Все знают об этом! Все помнят, как она лгала, извращая истину. И червивая тварь делает это вновь. Клянусь Забытым, пора вырвать ее отравленный язык!
— Я, Коготь-как-Серебро, видел Травинку-на-Ветру в объятиях черных Трав перед тингом! — второй рикс Людей Теней выступил вперед. — Фламиника пленила ее и хотела обменяться дарами… Я говорю: слова Травинки-на-Ветру не пусты!
— Вы лгали тогда — и лжете теперь! — презрительно парировала Говорящая-с-Травами. — Все знают, что Люди Теней подобны трусливым тенехватам, в сумерках крадущим чужих детей!
Тингвеллир вновь взорвался возмущенными возгласами. Сзади происходило какое-то движение, словно Люди Теней готовились к драке. Земляне напротив подобрались, тоже опуская руки на оружие. Толпа вокруг зашевелилась, зашептала тысячей голосов, словно предчувствуя большую стычку. Одни проталкивались ближе, другие, наоборот, отодвигались в толпу. Я видел кровожадную ухмылку, рассекавшую бугристую рожу Сторма Сто Смертей, видел, как Ветер Равнин держит за плечо рвущегося вперед Лэндо. Минос тоже что-то говорил Трейву, но тот прервал его властным жестом, приказывая отойти назад, к молодым Восходящим.
— Тинг! — Иниэсс прервала перепалку, подняв светоносный посох. — Тинг!
Словно услышав ее, сверху мелькнули золотые искорки, две стрекозы-Хранительницы, сделав стремительный круг над толпой Восходящих. Меня хлестнул по лицу порыв ветра, а тингвеллир утих — кинг Народа Древа явно напоминала, кто здесь хозяин. Вероятно, массовые потасовки под Древом сдерживала только сила и страх наказания — страшно подумать, что могло произойти, если несколько тысяч Восходящих сцепятся прямо здесь, применяя свои Навыки и Руны. А ведь достаточно искры, и Иниэсс, вероятно, это прекрасно понимала.
— Довольно разговоров, — негромко сказал Марк Кассиди, шевельнув широкими плечами. — Рикс, позволь, я выдерну кое-кому ядовитое жало.
Он смотрел прямо на меня с нескрываемой угрозой.
— Тинг! — повторила Иниэсс. — Пока мы слышим только слова против слов. Но прежде чем вести споры и вершить суд, мы должны назвать имена! Восходящие, ваша Слава слишком мала, чтобы оспорить Титул тех, кто пришел говорить от вашего фригольда! — она взглянула в нашу сторону. — А вы, Люди Теней, дождитесь споров, чтобы бросать вызов.
И она, видевшая сотню тингов, была абсолютно права. По странным, диким для землян неписаным законам Единства, опирающимся на коллективную ответственность, крайне важно было сначала определить тех, кто может представлять Народы, а уже потом — спорить, предъявлять претензии и вызывать на поединки. Потому что за одного Восходящего отвечало все племя, а его рикс — говорил и нес ответственность за всех. Не имеющий Титула — не может представлять Народ. Мы с Травинкой не могли ничего изменить, даже имея стопроцентные доказательства преступления — на тингвеллире решались «международные», а не внутренние проблемы, и нашего авторитета (Славы) не хватало, чтобы оспорить «мандат» заговорщиков. Они стояли в иерархии Восхождения и глазах Круга несравненно выше. Нашей единственной целью было подвергнуть их статус сомнению, подведя почву под будущие обвинения, а при удаче — еще и немного снизить их Славу.
Я знал, что так будет. Именно поэтому был так важен Винсент Кассиди.
— Кинг, еще не все имена названы! — звонко выкрикнула Травинка.
— И кто же будет говорить от Народа Земли? — чуть усмехнулась Иниэсс.
Отец Травинки стоял чуть позади. Он ничем не выдал себя во время нашего выступления, с явным любопытством следя за происходящим. Лицо Винсента пряталось в тени капюшона, а широкими плечами и могучей фигурой тут никого не удивишь — хватало Восходящих и покрепче.
Но после слов дочери Винсент Кассиди не торопясь вышел вперед и встал возле нас, могучий и спокойный, как горный утес. Он стянул капюшон и мрачно улыбнулся тысячам глаз.
— Я, — сказал он.
Тингвеллир ахнул, а потом опять загудел, как растревоженный улей. Взгляды, голоса, возгласы — старого вождя землян мгновенно узнали и из уст в уста передавали его имя. «Винсент… Винсент… Винсент Кассиди!» — бежало по трибунам. Я даже не подозревал, что он был настолько знаменит, а Травинка рядом прямо-таки расцвела от гордости. Иниэсс недоверчиво прищурилась, на мгновение озарив экс-рикса лучом янтарного света, однако тут же улыбнулась — неожиданно мило, как будто старому доброму другу.
— Под новым небесным знаком Единые возвращают Восходящих в мир живых? — спросила она. — Так, Винсент Кассиди?
— Ты почти угадала, — проворчал Винсент.
— Кано, ты ли это? — оказавшись рядом, Ветер Равнин пристально вглядывался в своего старого побратима, а потом они сплели руки в крепком мужском объятии. — Это ты! Где ты пропадал… и почти не постарел!
