Как обычно случается в храме или церкви, большинство людей дремали и не обратили внимания на ошибку, ее услышали только те, кто не спал. Но все равно они не среагировали, поскольку оставили дома свою способность рассуждать, как это делают люди, отправляясь в церковь. Только один человек оказался бдительным и подумал, что же это за чудо? Всего лишь семь человек и четыре тысячи хлебов. Он встал и спросил: «Сэр, разве это чудо? Любой может сделать это». Услышав это, священник разгневался. Он понятия не имел, что допустил ошибку, поэтому переполнился гневом и возмущением. Он спросил: «Что вы имеете в виду, говоря, что любой может это сделать? Вы богохульствуете». Человек ответил: «Да я сам могу сделать это». Священник был озадачен и спросил паству о том, что он сказал. Кто-то ответил: «Вы ошиблись. Вы сказали то, что хотели. Вы сказали, что было четыре тысячи хлебов и семь последователей. Такое дело может быть совершено каждым, в этот нет никакого чуда».

Священник был весьма обеспокоен этим происшествием. У него была репутация мудрого человека, поэтому он был сильно взволнован и решил поставить на место человека, бросившего ему вызов. В следующее воскресенье он пришел полностью подготовленным. Во время проповеди он снова затронул вопрос о чуде: «Однажды Иисус отправился в лес, — сказал он. — Слушайте внимательно. С ним было четыре тысячи последователей и всего лишь семь хлебов, и Он накормил всех. Все были накормлены досыта, довольны, и все же весь хлеб не был съеден». Затем он посмотрел на человека, который в прошлое воскресенье поставил его в неловкое положение, и спросил его: «Дорогой друг, можете ли вы совершить такое чудо?» Человек встал и ответил: «Да, могу». Священник занервничал и спросил: «Как же вы это сделаете?» Человек ответил: «Я воспользуюсь запасом, оставшимся от прошлого раза».

Перестановка слов, игра словами, запоминание слов — все священные писания представляют собой большую шутку. В таких вещах мало смысла. Попытка исправлять других является великой глупостью, а непризнание своих ошибок — чистое тщеславие. Тот несчастный священник не мог даже сказать: «В моем утверждении была ошибка». Это был пустяк, и он мог бы просто извиниться. Но наше эго никогда не позволяет нам признавать наши ошибки, хотя мы рады заставлять других признавать их ошибки.

Итак, вот еще что надо запомнить: пересмотрите, знаете ли вы что-то или нет. Спросите себя, действительно ли вы знаете, или все это лишь мешанина пустых слов, писаний, принципов и памяти. Спросите себя: «Узнал ли я что-нибудь? Пережил ли это? Практиковал ли я что-либо из этого? Испробовал ли я это из моего жизненного опыта? Танцевал ли я в этом верховном переживании Бога? Испытал ли я Его вибрацию? Или я просто допоздна жег керосиновую лампу, запоминая слова священных писаний?» Тошнотворный запах керосина исходит от тех, кто напичкал свою память писаниями. Керосин горит с густой копотью. Очень трудно найти людей более невежественных, чем знающие.

Следовательно, говорит эта сутра, невежественные движутся ощупью, но знающие движутся ощупью в еще более густой тьме. Лучше быть невежественным человеком, чем знающим. Невежество покажет вам путь. Не старайтесь войти в великую тьму, оставаться в простой тьме гораздо лучше. Из этой тьмы легко войти в свет, а путешествие из великой тьмы будет долгим и тяжелым.

На сегодня достаточно. Теперь давайте войдем в медитацию. Давайте сделаем несколько шагов из тьмы к свету.

11

Я тоже слушаю

Один результат, говорят они,

достигается Видьей,

и другой результат, говорят они,

достигается Авидьей.

Так мы слышали от мудрых,

которые объяснили это нам.

Истинно знающие, мудрые, говорят нам, что плод истинного знания, мудрости, понимания — то, что Упанишады называют Видья — совершенно отличен от плода материального, информационного, приобретенного знания, которое Упанишады называют Авидья.

Авидья также означает «невежество» — отсутствие Видьи. В Упанишадах под Авидьей имеется в виду материальное знание: физическое, научное знание, которое выглядит, как настоящее знание, но оставляет человека невежественным. Посредством Авидьи мы можем узнать все области учености, но останемся невежественными в отношении того, кто мы есть. Такая ученость, которая создает иллюзию знания, в Упанишадах называется Авидья — невежество. Слово Авидья можно интерпретировать как «наука», хотя такая интерпретация может показаться странной. Тогда оно означает знание о физической науке, знание других вещей, а слово Видья — буквально «знание», «узнавание» — означает знание своей сущности.

Слово Видья не подразумевает простое знание. Слово Видья подразумевает трансформацию. Упанишады не называют Видьей то, что не трансформирует бытие человека. Если я знаю что-то и все же остаюсь таким же, каким был до того, как узнал то, тогда такое знание, согласно Упанишадам, не есть Видья. Видьей будет называться то знание, которое трансформирует вас непосредственно по познанию его. Как только я познал, я трансформировался, я становлюсь другим человеком.

Если я остаюсь таким же, каким был до того, как узнал, тогда знание есть Авидья — невежество. А если я трансформирован, оно есть Видья — истинное знание. Такое познание есть не просто добавление к вашему информационному фонду, а преобразование. Посредством его вы изменяетесь, вы становитесь совершенно иным человеком. Упанишады называют Видьей, знание то, что дает вам новое рождение.

Сократ дал нам одну, очень короткую сутру, подобную по смыслу этой интерпретации Упанишад. Он сказал: «Знание есть добродетель». Это обсуждалось и дебатировалось в Греции на протяжении столетий, ибо связь между знанием и добродетелью не очевидна. Человек знает, что гнев — это плохо, и все же гнев не исчезает. Другой человек знает, что воровство — это плохо, но продолжает воровать. Еще кто-то знает, что жадность — это плохо, но его жадность не кончается. Но Сократ говорит, что наша жадность уйдет, как только вы узнаете, что жадность — это плохо.

Если человек знает, что жадность — это плохо и все же остается жадным, тогда его знание — Авидья. Это просто иллюзия знания. Это ложное знание. Критерием истинного знания является то, что оно сразу же становится частью вашего поведения. Оно даже не требует практики. Если кто-то думает: «Позвольте мне сперва узнать это, а затем я осуществлю это на практике», — тогда это его знание — не знание, а невежество.

Предположим, что перед нами стоит чаша с напитком и как раз тогда, когда