Невежество — это не глубокая тьма, она подобна вечеру. Сейчас нет солнца, сейчас нет света испытания, но нет и темной ночи эго. Это просто вечер. Невежество стоит на пороге, откуда можно идти к свету. Но по мере того, как хвастовство знающего становится все сильнее и сильнее и его убеждение: «Я знаю, я знаю, я знаю», — становится все тверже и тверже, его ночь становится все темнее, его вечер исчезает и он погружается в глубокую тьму. И по мере усиления его хвастовства его темнота будет становиться подобной безлунной ночи.

Эго ведет человека в великую тьму, и интересный парадокс возникает в человеческом мире: мудрые видят себя невежественными — незнающими, а невежественные утверждают свои притязания: «Мы знаем». Тогда куда же нам идти за истинным знанием? Что нам делать? Где путь?

Надо запомнить две вещи. Нам нужно всегда продолжать повышать осознавание нашего невежества. Помнить о невежестве — значит уничтожать невежество. Стать осознающим свое невежество — значит растворить свое невежество. Это осознавание своего невежества можно сравнить с человеком, который зажег лампу и вошел с ней в комнату, чтобы искать там тьму. Этот человек сказал себе: «Дай-ка я зажгу себе лампу, чтобы я мог увидеть, где же находится эта тьма», — и он начинает искать тьму с зажженной лампой в руке. Разумеется, куда бы он ни смотрел, он не находит никакой тьмы. Когда внутри есть осознавание желания узнать, где находится невежество, желания идти туда, где лежит невежество, желания узнать его, тогда может случиться знание, понимание. Куда бы вы ни шли с этой лампой осознавания, невежество будет исчезать оттуда.

Итак, первое — это помнить о невежестве, помнить, что вы невежественны. Если вы хотите войти в мир света — мудрости, истинного знания — вы должны полностью осознать ваше невежество и постоянно искать, где же лежит ваше невежество. И склоняйтесь к ногам любого, кто показывает вам ваше невежество. Он — ваш учитель, или Мастер. И не пытайтесь доказать, что ваше невежество есть знание, к чему будет подстрекать вас ваш ум. Ваше эго будет говорить: «Не верь ему». Ваше эго будет уговаривать вас возразить: «О чем вы говорите? Я невежественный человек? Невозможно». Вот так мы все увековечиваем наше невежество. Мы все упорствуем в отстаивании наших собственных мнений и установок.

Те, кто ничего не знают, выдвигают огромные претензии на то, что они правы. Те, кто ничего не знает даже о камне, лежащем у края дороги, продолжают выдвигать притязания в отношении Бога и утверждают, что их Бог есть единственный истинный Бог. Нет конца притязаниям тех, кто совершенно ничего не знает. Невежество является великим сторонником своих притязаний и оно продолжает притязать. Бегите от таких притязаний. А если вы никак не сможете без притязаний, тогда притязайте только на то, что вы невежественны. Смело говорите: «Я не знаю». При любой возможности, при любом удобном случае и при любых условиях, когда разоблачается ваше невежество, остановитесь и осознайте, что вы невежественны. Признавайте вашим гуру любого, кто указывает вам на ваше невежество, кто привлекает ваше внимание к вашему невежеству.

Но на самом деле мы делаем вашим гуру того человека, который усиливает ваше эго. Мы идем к нему, набираемся каких-то обрывков мудрости и возвращаемся домой полными тщеславия и притворства — и затем говорим, что мы тоже знаем. Мы называем нашим гуру того, кто раздувает ваше притязание на знание. Но настоящим гуру, настоящим Мастером является тот, в контакте с кем мы узнаем, что нет никого более невежественного, чем мы. Настоящим Мастером является тот, кто вырывает у нас наше знание, кто уничтожает наше притязание на знание, кто до основания разбивает наше эго, кто бросает нас на землю и говорит: «Вы — ничто, вы — нигде, вы ничего не узнали». Такой человек и есть Мастер. Не тот, от кого мы получаем знание, а тот, кто напоминает нам о нашем невежестве.

Запомните, воспоминание о невежестве ведет человека к пониманию, а накопление знаний ведет человека в великую тьму.

Итак, первое, что надо делать — это отдавать себе полный отчет в невежестве, живо осознавать невежество и искать себя в нем. Познайте себя как глубоко невежественного человека.

Другое, что надо помнить: когда бы вы ни подумали: «Я знаю», — остановитесь и пересмотрите эту мысль, спросите себя: «Знаю ли я это на самом деле?» Будет достаточно, если вы пересмотрите один раз. Будьте честны в вашей попытке. Будьте полностью сознательны и подвергните вашу мысль повторному рассмотрению, прежде чем скажете: «Я знаю». Будьте внутренне бдительны к открытию вашего невежества, а также к знанию. И когда вы начнете проверять себя, вы узнаете, что вы знаете слова, знаете принципы, знаете священное писание, но вы не имеете совершенно никакого представления об истине. Те, так называемые пандиты, которые напичкали свои умы писаниями и словами, нагрузили себя словами и выдвигают необоснованные права на знания, стали посмешищами для мудреца, который говорит, что такие люди движутся ощупью в великой тьме.

Вот что я слышал: один христианский священник каждый воскресный вечер читал проповеди в своей церкви. У него была репутация знающего человека. Однажды он забыл дома свои очки. Половина его знания оказалась в опасности, так как проповедь была записана на бумаге, и теперь он не мог прочитать ее. Но он счел неуместным сообщать пастве о том, что он забыл свои очки. Они с нетерпением ждали его проповеди, поэтому он решил обойтись без очков и начал говорить, посматривая на свои записи. Поскольку он говорил по памяти, неминуемы были ошибки, ведь его память была лишена помощи. Но ничто из того, что он говорил, не передавало истинное знание:

мудрость может говорить без помощи глаз, не нуждаясь в очках. Все, что он когда-либо говорил, было записано на бумаге, которая и являлась его памятью. Но средство для заглядывания в память в тот день было забыто дома.

Говоря об одном из чудес Иисуса, он допустил ошибку. Иисус был в лесу с четырьмя тысячами последователей и имел при себе только семь хлебов. Там было четыре тысячи последователей, но священник оговорился и сказал, что было семь последователей и четыре тысячи хлебов, и после того, как Иисус всех накормил, хлеб еще остался. Вот это — как сказано — было