О, он разве тут?

Я медленно повернулся вправо, вскинув брови и приспустив веки. Джим ответил мне таким же взглядом, добавив белоснежную улыбку безумца, отвечая на моё послание со сцены. Я ухмыльнулся, чуть покачивая головой. Скорей бы услышать от Джима, что он думает о том, что я придумал с этой шведской сучкой.

Пока мы ехали по мостам на остров, где располагался наш отель, я думал о своих новых знакомых. Яркий и весёлый Томас, такая же задорная Анни-Фрид, тихий, но всё понимающий Август, странная, но интересная Хильда и… Йорген. Я съёжился, вспоминая его прикосновения. Сказать Джиму? Но тогда мне придётся выдать, что я позволил этому странному типу вздрочнуть мне. Я как-то резко решил, что буду молчать.

— Слушай, Себ, — вдруг сказал я, привлекая внимание киллера. — а почему тебя отстранили от службы?

Морана ничуть не смутил этот вопрос. Он посмотрел на меня в зеркальце и ответил:

— Да я положил два десятка человек не по

приказу. Вот и всё. Этого достаточно, чтобы тебя навсегда турнули.

Мои глаза округлились. Не потому что я был шокирован количеством жертв или поступком Морана, а потому что вспомнил слова Хильды. Мне стало как-то не по себе, аж руки похолодели. Так, это просто совпадение.

Мы вышли у отеля и побрели к себе. Время было позднее, вокруг началась мясорубка из людей, шумно было невероятно. Город просыпался, а точнее его молодёжь с вампирским стилем жизни. Есть мне особо не хотелось.

В лифте я окинул себя взглядом, оценивая новый стиль. Мои ноги в этих джинсах смотрелись довольно необычно, но мне нравилось. Я чувствовал, как во мне бурлит азарт, который не покидал меня весь вечер. Я украдкой посмотрел на Джима. Тот стоял и смотрел прямо перед собой. Я снова почувствовал некое разочарование, однако, проследив за его взглядом, я замер. Он смотрел вперёд, но впереди было зеркало, и глаза дяди в этом зеркале смотрели на меня. Я вздрогнул, мой желудок совершил замудрённый прыжок, и я испытал ощущение, как когда садишься утром в горячую ванну. Джим смотрел, не отрываясь и почти не моргая. Полуприкрытые веки, губы сомкнуты, но один край чуть приподнят; руки он держал за спиной.

Дверь лифта распахнулась, и мы все вышли к своим номерам. Я чувствовал, как внизу живота нарастает нечто огромное и непостижимое, а ноги совсем не хотят идти в мой номер. Себастьян шёл быстро, уверенно, и, несмотря на то, что его номер был дальше моего и дяди, он уже прикладывал ключ-карту. Я же медленно плёлся за Мориарти, а когда тот достал свой ключ, то постарался не сбавлять темп. Я услышал щелчок открывающегося замка, звуки напрягшейся ручки, ботинки Джима. Я почти дошёл до своего номера, но тут резко остановился и посмотрел на свои классные джинсы. Ухмыльнувшись, я резко развернулся и залетел в комнату Джима сразу после него. Тот лишь вскинул брови, но улыбнулся.

— А я уже подумал, что ты сумеешь устоять. — это замечание, а точнее издёвка заставила меня действовать ещё яростнее.

Я в миг опьянел от этого чувства, что в комнате никого, кроме нас нет. Дыхание перехватило, мне хотелось покорить Эверест.

— Рассказать, как прошла встреча?

Из-за состояния гиперактивности я не мог стоять спокойно, поэтому принялся ходить по комнате.

— Я всё слышал. — произнёс дядя, растягивая галстук.

Я, протопав от дивана до стола, остановился, как-то слишком наигранно хмуря брови. Он что прикинулся посетителем, переодевшись в другого человека? Или всё проще…

— Под столом был передатчик. — объяснил Мориарти, следя за моими метаниями.

— Ух ты! — я с силой ударил по столу, уперев в него ладони. — И как тебе?

Джим откинул в сторону галстук, принимаясь открывать бутылку вина. Жестом он поинтересовался у меня буду ли я тоже. Я рассмеялся. Тоже слишком неестественно.

— С меня уже хватит.

Голова почти не кружилась, но я ощущал, что всё ещё находился под действием выпитого спиртного. Пока Джим наполнял свой бокал, я обошёл стол три раза.

Вдруг я заметил, что дядя кусает губу. Снова изнутри.

— Откуда у тебя мнение, что секретные бюро знают меньше некоторых корпораций?

Я пожал плечами.

— Не знаю. — меня загипнотизировал узор ковра, и я наконец-то замер. — Я просто говорил то, на что повёлся бы этот… человек. — я фыркнул, вспоминая его грёбаную улыбку. — Но я, кажется, слышал, как на это возмущался Майкрофт.

Пресвятые пистолетики, я только что вспомнил и откуда про вино узнал. Это тоже был Холмс. Он как-то упомянул, что предпочитает этот сорт. Какой ужас! Слишком много Майкрофта сегодня. Я должен оставаться равнодушен к вине!

Джим же на мой ответ закатил глаза.

— Бедняжки. Какого это быть в курсе, что тебя ждёт скорый конец? — и он рассмеялся.

Я тут же уцепился за его настроение, перетягивая его на себя. Мне хватило секунды, чтобы оказаться около дяди.

— Ты же доволен, да? — я широко распахнул глаза, боясь обжечься плохим ответом. — Я всё сделал правильно?

Я ещё никогда не жаждал чьего-либо одобрения. Никогда не мечтал кому-то так угодить.

Джим как будто специально лишь молчаливо растягивал губы.

В этой комнате горели лишь две лампы, и свет от небольших ламп около двери тоже спугивал темень. Город за окном по прежнему сиял.

— Ты разозлился, — вдруг сказал дядя, не отходя от меня. — когда он сравнил вас.

— А ты бы нет? — уже серьёзно спросил я.

Джим отпил из бокала, не разрывая наш зрительный контакт. Я же боролся с диким желанием взглянуть как двигается его кадык.

— Они ещё хуже ангелов. — проговорил дядя, облизав губы. — Мечутся от одной стороны к другой, тянут из всех соки. — он глядел мне в глаза.

Мне показалось в какой-то миг, что он и обо мне.

— Я же не такой! — я вновь начинал беситься. — Я не собираюсь играть двойного агента, скача туда-сюда, любезничая со всеми, трясясь из-за перевыборов! Я использую таких как этот придурок. На что ещё они сгодятся? Сами скоро запутаются в своей лжи. Я просто помогу им побыстрее сдохнуть.

Я отвернулся от Джима, тяжело дыша. Я сам, кажется, путаюсь. Но показывать этого не намерен.

— Я доволен. — раздалось за моей спиной.

Я выпрямился, так как ноги начинали трястись от напряжения. Весь мой гнев тут же улетучился, зубы разжались, оголяемые улыбкой. Я снова глядел на Джима.

— Хорошее начало. — добавил он.

Его глаза изучали моё лицо, а глаза с каждой секундой становились всё веселее и веселее. Я дождался пока Джим усядется на диван, закинет ногу на ногу и