Она потирала правое запястье. Стражник выложил на стол перед Хастияром бронзовый кинжал. Посланник заметил, что у стражника рассечена скула. Но вроде не порез.

— Рукоятью? — спросил он негромко и поднёс палец к своей скуле.

Стражник понял.

— Да, господин.

Ишь ты. Не хотела, значит, насмерть резать.

— Ты задерживал?

Стражник подтвердил.

— За что её схватили?

— Люди указали. Расспрашивала, не слышал ли кто о высадке разбойных аххиява.

— Давно это было?

— Вот как Хантили лавку открыл. К нему первому подошла. А он, почитай, с рассветом открывается.

— А видели, откуда взялась?

— Видоки говорят, будто она вчера вечером сошла с корабля, — сказал второй стражник.

— Что за корабль?

— Купец из Аххиявы.

— Знают тут его?

— Да, господин. Бывает нередко, в дурном не замечен.

— Где же ночевала? Кто оказал гостеприимство? — спросил Хастияр.

Гостевых домов, как в Стране Пурпура и Чёрной Земле, в Милаванде не было. Не доросли ещё местные до таких удобств.

Странники пожали плечами. Хастияр посмотрел на женщину и спросил на ахейском языке:

— Скажи-ка, милая, как тебя звать?

Всё время допроса стражников та, почему-то, пристально разглядывала Хеттору, отчего тот смутился и отвёл взгляд. Услышав вопрос, он посмотрела в упор на хетта. Хастияра будто огнём обожгло от её взгляда.

— Зови Амфитеей, — сказала она. Подумала немного и с каким-то усилием в голосе добавила, — господин.

Отвела взгляд. Костёр в её глазах потух, будто угли пеплом подёрнулись, так быстро поменялось настроение.

— Амфитея. Просто Амфитея?

Медленно кивнула.

— Даже простой человек может к имени своему чего-нибудь добавить. Я вот Хастияр из Хаттусы А ты откуда?

— Из разных мест.

Хастияр усмехнулся.

— А отец-мать у тебя есть, Амфитея из разных мест? Меня вот люди зовут сыном Тур-Тешшуба.

Она вскинула голову так резко, что один из стражников невольно схватился за меч и Хастияру пришлось сделать успокаивающий жест. В глазах женщины снова вспыхнул огонь. Она буквально дыру в хетте взглядом сверлила.

— Так есть отец с матерью у тебя? — повторил он вопрос, выдержав продолжительную паузу, — разве вежливо запираться, когда тебя всего лишь приветствуют?

— Когда приветствуют, руки не выворачивают.

— Ну ты же ударила воина.

— Нечего руки распускать.

Хастияр сурово посмотрел на стражников. Те опустили глаза.

— Да всего лишь по заднице шлёпнул… — пробормотал один из них.

Хастияр не ответил, но взгляд его заставил их втянуть головы в плечи.

Вот вроде бы сто лет тут уже крепка власть лабарны Солнца, да и местные более других богов чтут Великую Мать, но всё же влияние лелегов и аххиява усиливается, что совсем не радует. Увидели незнакомую женщину без сопровождающего мужчины, как не облапить?

— Я подумал, может рабыня чья… — пробормотал стражник.

— Ты видел когда-нибудь рабынь так одетых? — спросил Хастияр.

— Прости, господин…

Посланник посмотрел на Амфитею, невольно скользнул взглядом по фигуре.

«И впрямь хороша. И спереди, и верно сзади не хуже».

Он кашлянул и смущённо улыбнулся.

— Прости этих болванов, Амфитея. До следующей луны они как-нибудь без вина обойдутся. Но и ты пойми — давненько не видели тут, чтобы женщина одна путешествовала. Да ещё и ночевала под забором.

Про «под забором» он угадал. Она едва заметно поморщилась. Спать ей действительно пришлось под звёздами.

— Так что насчёт моего вопроса? Может всё же соблюдём приличия? Я со всем уважением.

— Зови дочерью Девкариона, — ответила она нехотя.

Хастияр чуть приподнял бровь.

— Рад приветствовать тебя в Милаванде, достойнейшая дочь Девкалиона.

Амфитея поморщилась и негромко произнесла короткую тираду на незнакомом Хастияру языке. Он покосился на троянца и поймал его удивлённый взгляд.

— Понял чего-нибудь?

— Ругается, — ответил Хеттору.

Хастияр усмехнулся.

— Стало быть, Амфитея из Кносса. Или из другого города?

— Из Кносса, — буркнула та.

— Чего же запиралась?

— Милаванду построили критяне, — ответила она, — но теперь здесь вы, хетты, заправляете. Не знаю, чего ждать от тех, кто критские земли забрал.

— Это случилось, когда твой прапрадед ещё не родился, — ответил Хастияр, — чего сейчас-то переживать?

— Беспокоилась вот, — резко ответила она, — кто ж знал, что таких благородных мужей тут встречу.

Она покосилась на стражников. Хастияр проследил её взгляд и махнул ладонью, велев тем удалиться.

— Ещё раз прошу прощения. Не могу не спросить — не в беде ли ты, достойнейшая дочь Девкалиона? Твои слова и поведение заставило меня предположить, что родину ты покинула вынуждено и сюда приехала, ибо здесь ожидала встретить соотечественников?

Он внимательно следил за её реакцией. Да, выпрямилась, медленно кивнула. Предложенная легенда ей, похоже, нравится. Подыграет?

— Ты прав, господин Хастияр. У меня не осталось дома на Крите. Я приехала в Милаванду, чтобы отыскать следы дальней родни.

В её голосе больше уверенности. Стало быть, здесь есть и доля правды. И, возможно, немалая. Наилучшая ложь — та, в которой много правды и лишь толика лжи.

Посланник не знал, что в эту минуту она думала о том же. Вспоминала слова приёмного отца. Он учил — пусть в твоих словах будет одна часть лжи, словно олово, и девять частей правды, будто медь. И так речь твоя станет острой, как бронза.

— Я слышал, что у вас там на Крите жили хорошо, — сказал Хастияр благодушным тоном, — богато и весело. Праздники, представления разные. Правда?

— Было так, да, — согласилась Амфитея.

— Любопытно было бы посмотреть.

— Сейчас немногое увидишь из того, что в старину было обыденным.

Он начал расспрашивать. Она отвечала. Хастияр задавал вопросы очень вежливо, с искренним, совершенно не наигранным интересом.

Она видела, что ему и правда очень любопытно. Благодарный, внимательный слушатель. И чрезвычайно привлекательный мужчина. Она чувствовала, будто тонет, как мошка в чаше сладкого вина.

Она знала, с кем её свела судьба. Сын самого Тур-Тешшуба, Теретсаба. Вот уж попала, так попала.

— А игры с быком? Тебе приходилось видеть?

— Приходилось.

— Удивительное зрелище, как мне рассказывали, — мечтательно проговорил Хастияр, — как же ваши танцовщики не боялись через быков прыгать?

— Не так уж сложно, при должной сноровке, — усмехнулась она.

— Расскажешь?

— Уместно ли сейчас? Мне кажется, мы как-то отвлеклись.

— Верно, ты права. Но может быть позже? В более приятной обстановке?

Она недобро усмехнулась.

— Ты верно, господин Хастияр, тоже хочешь мою задницу на ощупь оценить? Но «со всем уважением»?

— Не забывайся, женщина, — подал голос Хеттору.

Хастияр осадил его жестом.

— Что же случилось на твоей родине?

— Ты верно не знаешь? Её разорили ахейцы.

— Я слышал. Как и то, что случилось это не вчера, а много лет назад. Или пираты аххиява снова пожаловали на Крит?

— Ты прав. С последней резни прошло много лет. Мы жили мирно и сейчас я бегу не