В один из вечеров, когда Николай Романович гостил у королевы Елены в Квиринальском дворце, во время ужина к внучатому племяннику обратилась принцесса Анна Баттенберг[46], также гостившая у сестры. Принцесса Анна считалась в семье белой вороной. Она положительно отзывалась о некоторых сторонах социализма и имела острый язык. После ужина она подошла к внучатому племяннику и сказала: «Я слышала, ты хочешь стать морским офицером? Что же, а ты когда-нибудь думал о тех людях, которые находятся глубоко в трюме корабля, в машинном отделении? Они ничего не видят и рискуют всем! Хотел бы ты сам закончить свои дни там же, как они?» Эти слова глубоко потрясли молодого русского князя. Он стал задумываться, а так ли уж приятно быть офицером и стоять на мостике, когда внизу есть люди, которые редко видят солнечный свет и рискуют всем. Вскоре у Николая Романовича появились признаки близорукости, и капитану Сурди стало понятно, что юноша не сможет пройти медицинскую комиссию в академию. О карьере морского офицера можно было больше не мечтать. Итальянский король мог позволить своему русскому родственнику учиться в морской академии, но на врачебную комиссию он повлиять не мог. Всё же судьба оказалась благосклонна к потомку императоров. Учитывая, что во Второй мировой войне итальянский флот понёс огромные потери, провидение спасло Николая Романовича, не дав ему погибнуть в бою где-то в Средиземном море.

В 1936 году Николай Романович поступил в частную гимназию в Риме, а затем учился в старейшей итальянской средней школе под названием Liceo classico. В этих учебных заведениях князь получил отличное классическое образование. Он изучал историю, философию, греческий язык, а также латынь. Позднее к языкам добавился ещё один – английский. Латынь юноше преподавал швейцарец Марсель Берлингер, который, по признанию Николая Романовича, был гением в классических языках. Порой он заставлял своих учеников переводить тексты с латыни и греческого и наоборот, что требовало больших знаний, но Николай Романович всегда без труда справлялся с заданием.

22 мая 1939 года в возрасте семидесяти лет в Риме скончалась Анна Алексеевна Витковская, любимая преподавательница Николая Романовича, привившая своему ученику любовь к России и русскому языку. Для князя это было большое горе, он потерял по-настоящему близкого человека. На протяжении сорока лет Анна Алексеевна жила в семье великой княгини Милицы Николаевны, поэтому проводить её в последний путь на римском кладбище Тестаччо пришли все дети и внуки великой княгини, включая и Николая Романовича.

Когда наступало лето, семья часто переселялась из Рима в пригород, в район старинных римских вилл, где Николай Романович с братом и кузенами занимались археологией. Конечно, то была любительская археология, но часто им сопутствовал успех, поскольку эти древние места были полны артефактов. Ребята находили бронзовые монеты, очищали их от песка и пыли, и перед ними проступал профиль какого-нибудь древнеримского императора, имя которого они старались узнать. Однажды, увидев большую заинтересованность в нумизматике Древнего Рима, один из итальянских родственников подарил мальчикам коробку, полную монет, и книгу со списком римских императоров, где были указаны периоды правления и отчеканенные за годы нахождения у власти монеты.

Особенно нумизматикой увлёкся Димитрий Романович, собравший за свою жизнь богатую коллекцию монет различных эпох и стран. А всё началось именно с юношеского увлечения археологией и попыткой узнать профиль древнеримского правителя.

Довоенный период жизни Романовых в Италии запомнился Николаю Романовичу своей простотой и неким затишьем перед надвигающейся катастрофой. Хотя чувствовали Романовы себя двояко. «С одной стороны, мы были всегда русскими, с нашими привычками, обычаями и, если хотите, с нашим “высшим чувством долга” перед Россией, перед окружающим нас миром, – вспоминал Николай Романович. – С другой – мы чувствовали себя везде “временными”, верили, правда, с каждым годом, десятилетием и тем более после четверти века эмиграции все меньше и меньше, что однажды вернёмся в первопрестольную, Петербург (Ленинград), в свои имения, что будут возмещены утраты, но, главное – восстановлено положение в обществе России. Мы понимали, что для этого нужно было свержение коммунистического режима, реставрация пусть не монархии, но установление по меньшей мере буржуазного республиканского строя»[47].

Князь часто гостил у короля и королевы Италии, где познакомился и подружился со своими итальянскими кузенами. О королеве Елене, родной сестре своей бабушки, он вспоминал: «Королева Италии была женщиной исключительной доброты, все дочери моего прадеда Николы – и Елена, и бабушка Милица – были женщинами исключительной культуры. Королева делала практические добрые дела, помогала советом»[48]. О предпоследнем монархе Италии Николай Романович позднее делился воспоминаниями с русским журналистом: «Король Италии Виктор Эммануил III – я его тоже хорошо знал, много видел, но это был король, мы много не говорили. Но я его хорошо понимал. Он был как будто нотариус»[49].

Муссолини, что называется, вживую Николай Романович видел лишь один раз. Однажды на один из парадов был приглашён Роман Петрович с сыновьями. Димитрий Романович, младший сын Романа Петровича, вдалеке увидел Муссолини и попросил взять у него автограф. Братьев вдвоём подвели к председателю правительства Италии, который расписался на открытке и похлопал обоих братьев по щеке. Позже Николай Романович с улыбкой вспоминал, что это было довольно больно. «В Италии нас, Романовых, вообще выходцев из русского дворянства при Муссолини не преследовали. Мы продолжали наши общения. Регистрация, конечно, была. Но это – больше для порядка. А где её не было? Всех тогда регистрировали. В других странах это называлось “пропиской”, “систематизированием в префектуре” и т. д., – делился воспоминаниями Николай Романович. – Однажды королева в одной комнате принимала Муссолини, а в соседней были мы, Романовы. И все было тихо, нормально»[50].

В Риме Романовы поселились в скромной квартире на улице виа Панама. От былого двора уже не осталось и следа, а сравнивать с дореволюционной жизнью в России было тем более невозможно. При Романовых остался лишь Иван Давыдович Потапов и Алексей Иванович Сталь фон Гольштейн [51], умерший 12 мая 1941 года в Риме и также похороненный на кладбище Тестаччо.

«Совет воронам не давать уроки орлам»

В сентябре 1939 года в мире началась Вторая мировая война; Италия вступила в конфликт на стороне Германии. Романовы оказались отрезаны от своих родственников во Франции и Великобритании. Фашистское правительство Муссолини не проявляло особого интереса к Романовым, но внимательно следило за их передвижением в Риме и