— Я привез, не надо никого гонять. Но сначала ответь на вопрос.

— Старик, ведь столько лет прошло… Доставай, что привез, вспоминаться под стопку лучше будет.

— Прошло всего пять лет. А ты всегда хвалился своей памятью. Вспоминай. Не налью, пока не вспомнишь.

Память у Круглого и впрямь была безупречная. Именно она помогла заядлому лентяю и прогульщику учиться относительно успешно, перебиваясь с троек на четверки. Вспоминать дела минувших дней ему не хотелось, а вот промочить горло очень даже… Но Сергей неуклонно стоял на своем, и Круглый сдался:

— Да там они и лежат до сих пор, в ящике со старьем бумажным. Сейчас притараню, а ты разливай пока.

…Натюрморт из хлеба, водки и дешевой колбасы дополнили два потрепанных печатных издания: брошюра «Четырехзначные математические таблицы» и атлас «Центральная и Восточная Европа». Да, все правильно, Круглый не ошибся. Именно отсюда они выдирали «секретные карты» и «шифровальные таблицы» для партизан.

— Доволен? Успокоился? Можем теперь выпить?

Сергей проглотил водку, не чувствуя ее вкуса и запаха. И взялся за атлас. Это было старое и роскошное издание, неведомо как попавшее в дом Кругловых: карты напечатаны на толстой бумаге и лишь с одной стороны.

А между картами вклеены для пущей их сохранности листы папиросной бумаги. Более того, карты некоторых стран можно широко развернуть, их формат в несколько раз превышает формат атласа. Сорок девятый год издания, теперь такое не печатают.

Сергей быстро пролистал атлас, сверяясь с оглавлением. Отсутствовали страницы в числе гораздо большем, чем три. А он помнил точно: одна игра — одна секретная карта. Помнил даже, какая первой канула в «Уничтожителе»: раскинувшийся на шестую часть суши СССР.

— Почему так много карт не хватает? Ты что-то еще забирал?

— Да за хрена мне… Папаша таким и притащил откуда-то, со страницами выпавшими. Мы и для игры-то страницы брали, что уже не держались.

— Понятно.

Сергей отыскал в оглавлении Югославию. Страницы с таким номером не было.

Прежде чем искать Чехословакию, он помедлил. Уже не сомневался в результате, но хотел оттянуть неизбежное.

Чехословакии в атласе тоже не оказалось.

* * *

— Ну бред же, — говорил Круглый час спустя. — Голимое совпадение.

— Три совпадения. Три подряд!

— Да хоть тридцать три.

«Уничтожитель» стоял на столе — третий и безгласный участник беседы. Пять лет, проведенных в спартанских условиях чердака Кругловых, на нем не отразились. На матовом вороненом металле и на сверкающем хромированном ни пятнышка ржавчины.

Все так же летел по волнам лихой эсминец… Теперь Сергей знал, что русский термин «эсминец» переводится на английский именно как destroyer, и это же слово означает того, кто уничтожает или разрушает. Гравировка всего лишь отражала игру слов. Однако придуманная в детстве тавтология все равно нравилась. Красиво же звучит, внушительно: эсминец «Уничтожитель».

— Хорошо. Вот тебе еще совпадение, четвертое. Помнишь самую первую бумагу, что мы через него пропустили?

— Ну, помню, — неохотно сказал Круглый.

— Что на ней было?

— Ну, политехникум.

— И что с ним стало?

— Ну, сгорел… Ты представляешь, сколько в год в России зданий сгорает?!

— Их мы не пропускали через «Уничтожитель».

— Сов-па-де-ни-е, — по слогам произнес Круглый.

— Есть способ проверить мои домыслы.

— Какой?

— Эксперимент.

— На кошках?

— Ну, как вариант… «Полароид» у меня с собой. Сфоткаем мурку бездомную, какую не жалко.

— Все равно жалко. Проверять, так уж на карте, чтоб все как тогда было.

— Есть плохая страна на примете?

— Есть. Афган.

— Нет, Афган без нас развалился. Правительство только столицу и близлежащие районы контролирует. Часть страны под талибами, часть под Северным альянсом, часть вообще не пойми под кем, под командирами полевыми.

— А-а-а… Не знал, не смотрю политику в ящике. Ну и ладно. Давай-ка я тебя на маршрутку провожу, сам отдохнуть прилягу, устал чего-то. А хрень эту обратно на чердак, не трогать ее, так и не будет ничего. Хотя, если трогать, все равно ничего не будет.

— За базар ответить готов?

— Это как?

— Слабо тебе СВОЮ фотку сюда опустить? — Сергей показал на «Уничтожитель». — Опустить, штурвал покрутить, за рычаг дернуть? Слабо?

— Да не вопрос. И не тянись за «мыльницей». Думаешь, у меня в доме своей фотки не сыщется?

Вскоре Круглый вернулся. Фотографию для опыта он решил пожертвовать самую простую — для документов, три на четыре. Сергей с удовлетворением отметил, что возвращался приятель несколько медленнее, чем уходил. И на лице появилась некая задумчивость.

Сжатая двумя пальцами фотография ползла к «Уничтожителю» медленно-медленно.

— Смелее! Где четыре совпадения случились, пятому не бывать!

Снимок лишь коснулся «Уничтожителя» и тут же отдернулся обратно. Пьяная решимость испарилась без остатка.

— Мне слабо, — просто сказал Круглый. — Давай лучше попробуем, на ком не жалко.

— Есть кандидат? — спросил Сергей, подумав: «Гайдара или Чубайса назовет? Или сразу на алкаша всея Руси замахнется?»

— Есть… Клеща помнишь?

Еще бы не помнить… Парень с ласковой фамилией Лютиков, с мерзким прозвищем Клещ и с явной склонностью к садизму был на три или четыре года их старше. И пока не угодил в колонию, оставался главной проблемой в беззаботной летней жизни. Теперь, оказывается, вернулся. Сколотил ОПГ сельского масштаба и беспределит по-черному. Дружков завел в ментовке, и никакой управы на него нет. А кто пытался бороться с Клещом законными методами — у тех горели дома, а потом приходилось продавать за бесценок землю. Так что если Клещ в ближайшее время рассыплется на груду крохотных окровавленных кубиков, жалеть никто не будет, разве что такие же уроды.

— Фото его есть?

— Найдем. — Пьяная решимость вернулась к Круглому от мысли, что есть хотя бы иллюзорный шанс избавиться от ненавистного Клеща. — Лариска, соседка, так она его одноклассница. Попросить групповое фото, переснять, увеличить, вырезать… Сразу к ней схожу, что откладывать-то.

Заниматься фотоработами не пришлось. Вернулся Круглый не с групповым снимком класса — с нормальной фотографией Клеща размером десять на пятнадцать.

— Из выпускного альбома взял. Думал, придется стырить незаметно. А она сама такая: не нужна мне память об этой мрази, глаза бы мои не видели… И оторвала, значит, фотку. Ну, я и забрал.

Фотография исчезла в «Уничтожителе». Рычаг дернулся вниз, лязгнуло-звякнуло, водопад бумажных квадратиков посыпался в подставленную миску. Круглый все сделал своими руками — возбужденный, глаза поблескивают, — не позволил приятелю даже прикоснуться к агрегату. Видать, натерпелся.

— И что теперь? — спросил Сергей.

Ему не терпелось пойти и узнать о результатах опыта. Вдруг уже сработало? Человек не страна и не здание, много ли ему надо?

— Да ничего теперь, — понуро сказал Круглый, его возбуждение на